— Да что ж такое-то?! Опять кот этот! — Михаил Степанович крепче сжал руль своей старенькой «десятки», до боли в костяшках пальцев.
— Тормози, тормози! Ну и наглость! — закричала его супруга, Валентина Павловна, вцепившись в приборную панель обеими руками.
Раздался визг тормозов, машину резко занесло в сторону, едва не врезавшись в придорожный столб с потускневшей рекламой. В воздухе запахло палёной резиной.
Прямо посреди дороги, совершенно невозмутимо, сидел полосатый серый кот и спокойно умывался, как будто ничего не случилось. Янтарные глаза его лениво прищурились, словно говоря: «И что ты мне сделаешь?»
— В третий раз за неделю! — выдавил сквозь зубы Михаил Степанович, высовываясь в окно. Его лысина покрылась капельками пота, а очки соскользнули на самый кончик носа. — Когда-нибудь не успею затормозить, и что тогда?! Вот же вредитель!
— Да уж, — Валентина Павловна нервно поправила выбившуюся прядь. — Я же говорила: по объездной дороге поедем. Но нет, ты у нас стратег! Дорогу сократить решил!
Но коту, похоже, не было дела до семейных разборок. Закончив умываться, он неспешно потянулся, выгнул спину, поочередно вытянул передние лапы, затем задние. А после, словно нарочно, гордо удалился за покосившийся забор, высоко задрав хвост.
— Ну погоди, гад! — Михаил Степанович пригрозил ему кулаком, но кот даже ухом не повёл.
— Не заводись, Миша, — пожала плечами Валентина Павловна. — Он же всего лишь кот. Что с него взять?
— «Всего лишь кот»? — возмутился муж. — Да он прекрасно всё понимает! Видела, как смотрел? Глазами прямо как твоя сестра, когда мы на дачу деньги тратить не хотели!
В маленьком посёлке слухи расходились быстрее весеннего паводка. Уже к вечеру вся Сосновка обсуждала наглого кота, который бросается под машины.
Эпицентром обсуждений стал магазин «Берёзка» — старая забегаловка с мигающей вывеской, где продавщица Нина Петровна знала всё и про всех.
— Да этот кот — просто бедствие! — возмущалась она, раскладывая на прилавке свежие пряники. — Муж говорит, он прям высматривает машины, сидит в кустах, ждёт, а потом — хоп! — выскакивает на дорогу.
— Верно! — поддержала её баба Клава, неразлучная с любимой клюкой. — Внук мой вчера на велосипеде чуть не грохнулся! А кот — знай себе: хвостом махнул и пошёл.
— И ведь странное дело… — Нина Петровна понизила голос. — Он всегда в одно и то же время это делает. Примерно в семь вечера.
За прилавком стоял Алексей, молодой автомеханик. Он молча слушал женщин, держа в руках пакет молока. И задумчиво хмурился.
Он дважды чуть не сбил этого кота. Первый раз — на повороте, когда еле успел выкрутить руль. Второй раз — когда тормозил так резко, что инструменты посыпались на пол.
Но что-то в поведении кота не давало ему покоя.
— А чей это вообще кот? — спросил он вдруг.
— Тамары Семёновны. С улицы Вишнёвой. — махнула рукой Нина Петровна. — Только что толку? Она после смерти мужа сама не своя стала. Никого не пускает, даже в магазин за хлебом соседка ходит.
Алексей кивнул, но в голове у него мелькнула мысль.
На следующий день он отправился к дому на Вишнёвой улице.
Деревянный забор облупился, ржавые петли еле держали калитку. Алексей глубоко вдохнул, постучал.
Дверь открылась не сразу. Из-за порога показалась сухонькая женщина в старом халате. В её глазах была усталость.
Рядом с её ногами появился тот самый полосатый кот.
— Тамара Семёновна? Я по поводу вашего кота…
Женщина напряглась.
— Что с ним? Он же дома.
— Да ничего… Просто он каждый вечер выбегает на дорогу, бросается под машины. Как будто кого-то ждёт.
Женщина вздохнула.
— Проходите. Чай будете?
Алексей не ожидал такого приглашения, но всё-таки зашёл.
На кухне царил уют — герань на подоконнике, старые часы, пахло яблочной шарлоткой.
— Он ждёт Петю. — наконец, сказала Тамара Семёновна.
— Кого?
— Моего мужа.
Женщина покачала головой, комкая платок в руках.
— Он всегда возвращался домой ровно в семь. Как часы. Машина сворачивала в переулок, калитка скрипела — и вот он. А Мурзик бежал ему навстречу.
Кот потерся об её ноги, будто понимая каждое слово.
— Но Пети нет.
Она тяжело вздохнула.
— Он погиб год назад. Заснул за рулём. Прямо перед нашим переулком.
Алексей почувствовал, как по спине пробежал холодок.
— Мурзик до сих пор его ждёт.
Кот посмотрел на Алексея. В янтарных глазах не было ни страха, ни вины. Только ожидание.
Прошло несколько месяцев.
Алексей каждое утро заходил к Тамаре Семёновне, помогал по хозяйству. Со временем жизнь в доме стала теплее — появились новые занавески, свежая краска на заборе, соседки стали захаживать в гости.
А Мурзик больше не выбегал на дорогу.
Он продолжал ждать, но теперь знал — если кто-то уходит, это не значит, что любовь исчезает.
Прошло пять лет.
В доме Тамары Семёновны теперь жил маленький рыжий котёнок — сын Мурзика.
А Алексей так и остался в посёлке. Теперь он жил в доме Тамары Семёновны, ухаживал за ней, как за родной матерью.
И каждый вечер, когда он возвращался с работы, кот бежал ему навстречу.
Ровно в семь. Как когда-то Мурзик бежал к Петру.
И всё было так, как должно быть.
