— Мам, у нас тут не дворец, — хмыкнул Дима. — Куда я тебя, интересно, уложу?
— Сыночек, ну можно ведь на кухне, — мягко улыбнулась Нина Михайловна, надеясь на сочувствие.
— Либо на стол, либо под него. Других опций нет, — отрезал Дима. — Извини, но у нас тут не пятикомнатные апартаменты.
— Ой, как-нибудь уж устроюсь, мне в моей ситуации выбирать не приходится, — тяжело вздохнула женщина.
— Вот насчёт твоей «ситуации» я до сих пор не понял, — задумчиво заметил сын. — Кристине квартиру оставила, а сама пошла по миру? Даже не продумала, где будешь жить?
— У меня же есть любимый сыночек! — старалась улыбаться Нина Михайловна. — А он у меня золотой, маму на улице не бросит!
— Мама, вот это твоё внезапное обострение любви ко мне приятно, хоть и впервые в жизни. Но максимум — пару ночей переночуешь, не больше.
— А дальше куда ж я пойду? — в голосе дрогнула нотка отчаяния.
— Домой, к себе! — бросила Зина, жена Димы.
— Зиночка, милая, какой домой, если меня оттуда выпроводили? — перевела взгляд на невестку, всё ещё надеясь на жалость.
— Так же просто, как вы нас когда-то выставили! — холодно отрезала Зина и, уловив взгляд мужа, махнула рукой. — Разбирайтесь сами, я лучше с детьми поиграю.
— Что с ней такое? — спросила Нина Михайловна, кивнув на удаляющуюся Зину. — Обиделась?
— Ага, обиделась, — хмыкнул Дима. — Свекровь к ней приехала, называется. В трёшке, может, и не так бы чувствовалось, но в нашей однушке… сами понимаете.
— Какая она холодная, грубая… — недовольно пробурчала Нина Михайловна. — Я ж не часто к вам в гости…
— Мама, ты забыла, как выгнала нас, когда Зина ребёнка ждала? Вот она и не забыла. А я с тобой разговариваю только потому, что не такой, как вы с Кристиной.
— Я же с добром пришла! — попыталась оправдаться женщина.
— Нет, ты пришла от безысходности, — сдержанно ответил сын. — Не путай понятия.
— Ну ты же не будешь помнить это всю жизнь? — виновато глядя в пол, прошептала мать.
— Буду. И дом тот, поверь, я тебе не забуду даже после твоей смерти.
— Но с тем домом, это к Кристине. Она настояла…
— Ну да, конечно! — вспылил Дима. — Ты меня легко выписала, а потом требовала от меня долю Кристине выплатить, хотя дом был общий! Отличная схема!
— Всё по справедливости, — тихо проговорила Нина Михайловна.
— А сейчас к нам пришла — по какой такой справедливости?
— Ну, так вышло, — развела руками она, с наивной улыбкой на лице.
Дима никогда не был любителем ссор. Старался избегать громких разборок, даже если приходилось соглашаться, лишь бы не слушать крик. А в его доме с детства конфликты были нормой: мать с сестрой постоянно спорили, начиная с пятнадцатилетия Кристины. Тогда он уже учился в техникуме и всерьёз подумывал о переезде в общежитие. Но в итоге остался.
— Как же мы без мужчины-то, сынок? — причитала мама. — А если кран течёт или розетку починить?
— А сумки с продуктами кто будет таскать? — подхватывала Кристина.
— Ладно, остаюсь, — капитулировал Дима.
Позже он привёл в эту квартиру жену — Зину. Сестра с матерью сразу начали смотреть на неё как на бесплатную прислугу. Но Зина оказалась с характером. Когда Дима был на работе, Кристина с мамой устроили ей допрос с требованием готовить, убираться и сидеть тихо. Зина ответила так, что больше её не трогали. И мужу ничего не рассказали, чтобы не поднимать шум.
Поверхностный мир сохранялся до тех пор, пока Зина не забеременела. Тогда сестра подняла шум.
— Мама, их выгонять надо! — возмущалась Кристина, не заботясь, что Зина всё слышит. — Сейчас один орёт, потом второй побежит по квартире, в мои вещи полезет!
— Но ты ведь сама когда-нибудь будешь мамой? — попыталась возразить мать.
— Может, и да, но это будет мой ребёнок, а не чей-то ещё!
— Но как же выгнать-то? — Нина Михайловна всё ещё пыталась вразумить дочь.
— Очень просто! Дом от бабушки остался — пусть туда и идут! Там и жить будут!
Хотя дом был общий, Кристина на нём поставила крест. Зине ничего не оставалось, как согласиться. Дима обустроил старенький дом к родам, хотя и средств не хватало. Прописали его туда, а из квартиры мать благополучно его выписала. Договорились, что когда всё наладится — переоформят дом. Но не успели: роды, заботы, потом всё отложилось. А потом и вовсе забыли.
Зато Кристина вспомнила. Ей понадобились деньги. И быстро.
— Дима, у меня свадьба, мне нужно продать свою долю! Покупай! — заявила она.
— У нас таких денег нет.
— Кредит бери. Или я найду покупателя.
Пришлось продавать весь дом, чтобы избавиться от головной боли. Купили комнату в малосемейке. Разделили шкафом, как могли. И общение с роднёй сошло на нет.
Теперь, спустя пять лет, мать вернулась с чемоданом. Кристина дважды вышла замуж, развелась, жила с мужчиной, который и не думал брать её в жёны, зато активно занимал площадь.
— Мама, ты с тремя людьми в трёшке не ужилась, а сюда, в однушку, впятером хочешь?
— А куда я? Кристина сказала, что теперь мужчина — хозяин. А я мешаю счастью молодых.
— А вы вот так просто взяли и ушли? — удивилась Зина.
— Ну, да… не буду же мешать…
— А когда нас с ребёнком выставляли — не жалко было?
— Зиночка! — позвал Дима. — Есть минутка?
— Если ты просишь её оставить, я выгоню! — Зина заглянула на кухню.
— Нет, маму пока оставим, — кивнул он, — но есть идея, как душу отвести. Кристина…
— Мам, ты всё ещё собственник квартиры?
— Да.
— А Кристина и её дочка — просто прописаны?
— Всё верно.
— А её сожитель прописан?
— Нет. Я не согласилась.
— Зина, напомни: можно ли выгнать их всех?
— Ребёнка — нет. Но его маму — вполне, особенно если две комнаты сдать официально!
Так и сделали. На следующий день в квартиру заселились временные жильцы. Через неделю Кристина умоляла забрать мать обратно.
— Добился своего? — спросила Зина.
— Теперь у нас хотя бы никто на кухне не ночует, — улыбнулся Дима.
— Но это не решает проблему.
— Главное, кому она квартиру оставит. И кто в итоге выиграет.
— Пока не увижу документы, верить не начну. И в людей, которые меняются, тоже.
— Посмотрим, любимая. Время покажет.
