Сегодня её малышка идёт в первый класс. Соня, скрыв лицо за большими тёмными очками, тихо затерялась среди родителей и родственников других учеников.
Сначала взгляд зацепился за знакомую фигуру — Володя, её бывший муж. А потом она проследила, куда он смотрит — и увидела свою девочку среди первоклашек.
— Вот она… Самая красивая, с белыми бантами. Вся в меня… — с замиранием подумала Соня.
Три года. Целых три года она не видела свою Алиску. А за эти годы в её жизни уместилось столько, что и на десятилетие бы хватило.
…С детства Соня была заметной. Её запоминали — яркая внешность, рыжеватые волосы, небесно-голубые глаза, бархатная кожа и губки, как у куклы. Учёба её не увлекала, но она была звездой — школьной красавицей. Девочка с лицом для обложек.
В выпускном она познакомилась с Володей. Он был немного старше и учился в университете. Между ними вспыхнула буря чувств, любовь была настоящей, как в кино.
После школы Соня вышла за него замуж. Жили они в квартире, доставшейся от бабушки Володи. Он боготворил жену, исполнял любые её прихоти, особенно после того, как узнал о беременности.
Когда родилась Алиса, Соня сначала была заботливой мамой. Но вскоре быт и рутина начали утомлять. Она раздражалась по пустякам, отдалялась от мужа. С годами любовь угасла. Соня устала от «правильной» жизни, ей хотелось большего — шика, глянца, дорогих вещей, путешествий. А Володя, увы, не мог этого дать.
Так на одном из сайтов она встретила Глеба. Руссkоязычный бизнесмен из Канады, владелец сети отелей, красивый, богатый, галантный. Сначала были переписки, затем — видеозвонки. Соня жила на два фронmа: днём — мама и жена, ночью — мечтательница, строящая жизнь с Глебом.
И вот Глеб прилетел в нашу страну. Соня встретила его в аэропорту. Два дня они провели вместе в отеле, отрезавшись от всего мира. Мобильник был выключен, в голове крутилась лишь мысль: «Вот она, моя новая жизнь».
Перед отлётом Глеб предложил ей уехать с ним. — А как же Алиса? — спросила Соня. — Пока оставить, — ответил он. — Разрешение отца не получить, решим потом.
Соня вернулась за паспортом. Вещи Глеб брать не разрешил — мол, всё купим новое. Дома её встречал побледневший и потерявший покой Володя. Он обнимал её, рыдал, умолял не уходить.
— Я ухожу, — сказала Соня. — Если разрешишь Алису взять — хорошо. Если нет — вернусь позже. Я люблю другого.
Володя не согласился. Соня уехала одна. Уже в самолёте Глеб сообщил, что им нужно сделать остановку в одной восточной стране — проверить отели.
В отеле их встретили, устроили. Шампанское, завтрак, тост: — За новую жизнь! — сказал Глеб.
После пары глотков Соне стало дурно. Всё поплыло, и она отключилась.
Очнулась в тёмной комнатушке. Телефона нет, документов нет. Вошли трое — славянские лица, насмешки: — С началом работы, красавица!
Потом — «босс». Восточный мужчина лет пятидесяти. — Ты теперь у меня, — усмехнулся он. — Поняла, кем работаешь?
Так Соня узнала, кем на самом деле был Глеб. Курьером. Поставлял девушек, как товар. Не наркоманок и не уличных, а ухоженных, «чистых» — таких, как она. Девушек с семьями, детьми, мечтами…
Угрожали: попытаешься сбежать — дочку найдём. Заставили позвонить мужу и сказать, что у неё всё отлично.
— Не звони больше, — отрезал Володя. — Забудь про нас.
Начался ад. Соню стерилизовали, чтобы избежать «ненужных последствий». Год и полтора она жила в кошмаре, пока не случилось невероятное. Один клиент оказался русским мужчиной, военным в отставке. Она рассказала ему свою историю. Он поверил. Помог бежать. Провёл в посольство.
Соне оформили документы, дали деньги на билет. Она вернулась. Домой.
Квартиры уже не было — Володя её продал, оформил новую. Родителей Соня потеряла: отец погиб в аварии, мать переехала к бывшему мужу и помогала растить внучку.
Соня всё узнала. При встрече Володя был холоден. — Что тебе нужно?
— Я хочу увидеть дочь. Имею на это право.
Он рассмеялся: — Подавай в суд. — И кинул перед ней фото… Сцены с ней. Снятые по заказу «босса». Те, которые Володя получил, когда она сбежала.
— Ещё раз появишься — мать покажу. Ей и так плохо, после аварии — сердце не выдержит.
Соня попыталась поговорить с матерью. — Не приближайся к Алисе. Для неё ты умерла. Не вздумай воскреснуть.
Единственное, что мать сделала — дала ключ от квартиры. Сказала: оформлю дарственную. Чтобы хоть бомжихой не стала.
Соня не опустилась. Легла в клинику, потом — санаторий, психологи. Сила воли, немного денег, и она начала восстанавливаться.
Пошла учиться. Стала визажистом. Работа пока простая, но ей нравилось. Жила. Молчала. Плакала ночами.
Ей всего 25, а ощущение — будто прожила не одну жизнь.
…Она смотрела на Алиску издалека. Та сияла, с белыми бантами, с цветами — маленькая принцесса.
Соня плакала. — Пусть лучше она думает, что мама умерла. Так будет проще. Пусть не знает, в каком аду я была. Я буду приходить сюда. Смотреть. Молча. Может, когда вырастет — мы поговорим. И она простит?
Соня не винила никого. Только себя. За наивность. За эгоизм. За то, что разрушила свою семью.
Вот такая история.
