Прощались с Верой всем селом — жену Прохора провожали в последний путь. Болезнь долго её мучила, и всё же забрала слишком рано. Остался сорокалетний Прохор один, вдовец с двумя сыновьями: старший — Андрей уже взрослый, а младшему Федору всего тринадцать. На долю Прохора сразу обрушилось многое, но сначала он держался: конечно, тяжесть утраты давила, жили-то с Верой душа в душу, без ссор, без криков. Она была заботливой женой, любящей и хозяйственной.
Прохор всегда поддерживал её, в отличие от многих мужчин в деревне не пил, помогал по дому. Теперь всё легло на его плечи. Андрей собрался в армию, но на комиссии врачи обнаружили плоскостопие — не взяли. Хоть и расстроился немного, но быстро нашёл в этом плюс:
— Может, и к лучшему. Ирке моей не придётся тосковать, ждать писем. Поближе будем — быстрее поженимся.
Андрей выучился на электромонтёра и уже собирался делать предложение Ирине, подвижной и весёлой девушке. Но случилось несчастье. Они с отцом чинили крышу, и когда внезапно пошёл дождь, Андрей поскользнулся и упал, сильно ударившись спиной. Подняться не смог. Прохор вызвал скорую, сына увезли.
— Не хватало мне ещё этого… — всё твердил он, ходя из угла в угол. — Жениться парень собрался, жизнь начиналась…
Прошло время, Андрея выписали, он дома — на костылях. Каждый день поглядывал на ворота, надеясь увидеть Ирину. Но её не было. Зато заглянул Костя, друг Андрея, и поведал, что мать Иры по всей округе рассказывает: свадьбы не будет.
— Моя дочка за инвалида не пойдёт. Что ей, всю жизнь с больным возиться? — уверяла она, не стесняясь ни соседей, ни осуждения.
— Мам, ну может, Андрей встанет на ноги? Врач ведь сказал — не всё потеряно, — пыталась уговорить мать Ирина.
— Встал бы — давно бы уже бегал! — жёстко отрезала та. — Ты у нас красивая, не пропадёшь. Найдётся тебе кто получше.
Узнав об этом, Андрей не скрывал обиды:
— Передай Ирке — если ей так просто всё оборвать, то и видеть её не хочу.
Ирина же, не будь гордой, затаила обиду и больше не появилась. Андрей встал на ноги, костыли отбросил, но лицо у него потемнело — не радовала его больше жизнь. Прохор переживал за сына, да и младший на руках. Надо кормить, одевать, хозяйство тянуть.
Рядом с домом Прохора жила Люба. Родителей у неё не было — два года назад погибли в грозу. Возвращались с города на мотоцикле, ливень лил стеной, попали под фуру. Так Люба осталась одна. Стройная, с виду хрупкая, но ей уже под тридцать. Работала в сельском магазине.
Соседка Варвара, старушка, дружившая с её матерью, приглядывала за ней и часто уговаривала:
— Любанька, тебе бы в город — и женихов там побольше, и замуж бы вышла. Ты ж у нас как девчушка — и не скажешь, что тридцать на носу.
— Тётя Варь, не хочу я в город. Мне ближе деревенская жизнь — покой, тишина. Город не моё.
— Так и в селе замуж пора. А то время уходит, детишек рожать когда?
— За кого выходить? Никто пока не приглянулся. Разве что случайно кто-то заедет… — смеялась Люба.
Но Варвара уже вынашивала план. Она вспомнила, как дружила с мамой Прохора, и как похож он на неё — добрый, сдержанный, настоящий хозяин. Андрей тоже парень славный, пусть и прихрамывает. «А если Любку с ним свести? Поженятся, может, и полюбят. И дому легче — не одни мужики будут», — размышляла она.
Однажды Варвара заявилась к Любке, а вскоре, довольная, направилась к дому Прохора:
— Прохор, здравствуй! Зайду на минутку, есть дело.
— О, тётя Варвара! Заходи, что случилось?
— Слушай, Прош, парень твой — хоть куда! Добрый, работящий. Да и ты не подкачал. Но видно же, как он страдает. Пора ему жизнь менять. У меня соседка — Люба. Девушка что надо! Сама живёт, работящая, скромная, чуть старше Андрея, но выглядит молоденькой. Почему бы не попробовать? Где он, кстати?
Прохор позвал сына, тот вышел, высокий, крепкий, с лёгкой хромотой.
— Андрей, давай послушаем тётю Варвару.
Засиделась Варвара в гостях, а когда вышла, руки потирала и улыбалась — затея удалась.
Не прошло и месяца, как Люба перебралась к Прохору — стала женой Андрея. Вжилась в новую роль быстро. Семья её приняла. Особенно сблизилась с Федей — младшим братом мужа. Он по материнской ласке скучал, а Люба всю теплоту отдавала ему — с уроками помогала, вкусняшки из магазина приносила, даже сочинения вместе писали.
— Люба, а нажарь оладушков со сметанкой, — просил Федька.
— Смотри, сам скоро станешь как оладушек, — смеялся Прохор. — Откормила ты нас, Любаня!
— У вас, Прохор, порода такая — крепкие, здоровые. Вам питание хорошее нужно, — с улыбкой отвечала она.
Слово «свёкор» щемило сердце Прохора. Он всё чаще ловил себя на мысли, что тянется к Любе. Хотел слышать её голос, видеть её рядом. Но гнал прочь эти мысли — ведь она жена сына.
А тем временем Андрей с Любой жили мирно, без страсти. Забота была, но чувств — нет. «Может, стерпится-слюбится», — надеялись оба. Варвара тоже говорила: «Главное — надёжность». Прохор замечал, что сын стал оживать — улыбался, работал, хозяйство в порядок приводил. Но одно его тревожило — по вечерам Андрей исчезал.
— Жена дома, а он где-то ходит… — недоумевал отец.
Начал приглядываться. Люба тоже мрачнела по вечерам и уединялась в своей комнате. Наконец, однажды, Прохор не выдержал:
— Любаня, что происходит? Вы с Андреем как чужие…
— Да всё хорошо, просто кажется тебе, — ушла от разговора она.
Но Прохор решил всё выяснить. На следующий вечер поговорил с сыном. Тот сразу сказал:
— Батя, лучше уж скажу, чем мучиться. Не ладится у нас с Любой. Не любим мы друг друга. Я с Иркой снова встретился. Она ждала всё это время, не вышла замуж. Любим мы друг друга по-настоящему. Поспешили мы с Любой, по совету тёти Варвары. А теперь трое несчастных. Я, Ирка, Люба. Она не виновата…
Прохор только вздохнул:
— Варвара добра хотела…
Но сердце у него ёкнуло. Он словно освобождение почувствовал — что-то близилось к развязке.
«Так вот куда сын ходит… А Люба… терпит молча. Всё чувствуется. Неужто и мне не показалось?»
И в очередной вечер, когда Андрей ушёл, а Федя спал, Люба тихо вышла из его комнаты. Прохор перехватил её:
— Люба, поговорим. Я всё знаю. И про Ирину, и про то, как вы с Андреем живёте. Понимаю — неудобно тебе, неловко. Но ведь так жить нельзя. Это не семья. Андрей любит Ирину, она его. А ты… — он замолчал, потом добавил тихо, — а я тебя люблю. Давно. Просто не хотел мешать вам. Но, раз всё так…
Люба не дала ему договорить. Положила ладонь на его губы и прошептала:
— И я люблю тебя, Прохор. Давно…
О чём они шептались до глубокой ночи — осталось между ними. Но тайны долго не живут. На следующий день всё было решено: Андрей и Люба развелись. Андрей женился на Ирине, а Прохор — на Любаше.
Прошло немного времени, и в обеих семьях появились дочки. Часто они теперь ходят друг к другу в гости. Всё у них ладно.
А Варвара лишь качает головой:
— Ошиблась я… Надо было сразу Любку Прохору сватать. Старею. Но любовь — она сама всё расставит. И молодцы они! Дочку-то Варенькой назвали.
