— Ну вот опять этот усатый нeгодяй! — Михаил Степанович сжал руль своей старенькой «десятки» так, что побелели костяшки пальцев.
— Тормози, тормози! Да он же прямо под колеса! — завопила его жена с переднего сиденья, выставив руки вперёд, словно могла остановить машину силой мысли.
Скрежет тормозов разорвал утреннюю тишину посёлка. Автомобиль мотнуло вбок, чуть не чиркнув по рекламному щиту у дороги. От резины повеяло жжёным.
На дороге, словно ни в чём не бывало, сидел полосатый кот и спокойно вылизывал лапу. Его поведение излучало полное равнодушие к перепуганным водителям. Глаза-жареные каштаны лениво прищурились: «Ну и что дальше?»
— Третий раз за неделю! — прохрипел Михаил Степанович, высунувшись из окна. Лоб у него вспотел, очки соскользнули на кончик носа. — Когда-нибудь я его не замечу — и что тогда?!
— Я же говорила — по объездной лучше, — буркнула Валентина Павловна, поправляя причёску. — А ты всё прямым путём, лишь бы сэкономить пару минут!
Кот между тем, явно не чувствуя себя виноватым, неспешно потянулся и направился прочь, гордо вскинув хвост, как знамя.
— Вот ведь артист! — махнул в его сторону Михаил Степанович.
— Миш, не злись ты, — попыталась унять мужа Валентина Павловна. — Это же просто животное, ума с гулькин нос.
— Ума? Да он нас дразнит! Видела взгляд? Прям как твоя мать, когда я суп недосолил!
Посёлок Сосновка жил по своим законам, и новости здесь разносились быстрее, чем успевала остыть утренняя каша. История с котом стала местной сенсацией, а домом информации служил магазин «Берёзка» — облезлый, с мигающей вывеской.
— Мой Гриша говорит, он специально машины подкарауливает, — делилась за прилавком Нина Петровна, вечно с накрахмаленной наколкой. — Из кустов как выпрыгнет — сердце в пятки!
— И точно в семь вечера! — поддакнула баба Клава, опираясь на трость. — Внук мой с велика едва не шлёпнулся — перед самым колесом эта хитрюга!
Славилась Клава своим всеведением — её дом стоял у самой дороги, и она денно и нощно следила за жизнью посёлка.
— Его бы пpистpелить, — с сердцем вздохнула Нина.
— Нин, не богохульствуй! — нахмурилась Клава. — Душа у него есть. Может, что случилось у него, вот он и ведёт себя так.
К разговору молча прислушивался Алексей — молодой механик из местного сервиса. Волосы в масле, глаза задумчивые. Он и сам пару раз едва не наехал на этого кота.
«Что-то тут не так», — думал он, оплачивая молоко. — «Не может бешеный кот так точно по времени выскакивать и при этом не выглядеть безумным». Он решил выяснить, в чём дело.
— А чей он вообще? — не сдержался он.
— Тамары Семёновны, с Вишнёвой, — ответила Нина. — Только она сама как тень с тех пор, как муж её разбился.
— А раньше такая бойкая была, — добавила Клава. — На праздниках первая в пляс!
Алексей вспомнил — действительно, авария была почти год назад. Муж Тамары погиб, возвращаясь со смены.
Ночью Алексей не мог уснуть. Перед глазами маячил тот самый кот, и в голове крутилась мысль: он кого-то ждёт. Утром он надел чистую рубашку и направился на Вишнёвую.
Калитка была ржавая, крапива лезла сквозь щели. Он постучал. Долгое молчание. Потом шаги, скрип замка. На пороге — пожилая женщина в выцветшем халате. В её глазах — вселенская тоска.
Из-за ног выглянул кот и уставился на Алексея.
— Здравствуйте. Я к вам… насчёт кота.
— Что с ним? — насторожилась женщина.
— Всё нормально. Просто он… каждую вечернюю смену выбегает на дорогу. Мы волнуемся.
Кот потерся о её ноги. Она глубоко вздохнула:
— Проходите. Чай будете?
Кухня — крошечная, но тёплая. Герань на окне, часы с кукушкой, старый холодильник гудит. Женщина медленно разложила печенье.
— Он ждёт Петю. Каждый вечер. В семь.
И она заговорила, как будто прорвалось. Петя всегда возвращался ровно в семь. И кот бежал его встречать. Всегда. Они оба были найдёнышами — вот и сдружились.
К концу лета у Тамары Семёновны появился забор, клумба, занавески. Алексей стал навещать её почти каждый день. А Мурзик — всё тот же, гордый и пушистый — теперь встречал уже его. Петя ушёл, но дом снова ожил.
Прошло несколько лет. В доме живёт рыжий котёнок — потомок Мурзика. Алексей так и остался в посёлке. Каждый вечер он возвращается домой, где его встречает пушистый друг и женщина, которую он стал называть мамой.
Иногда грусть ещё заглядывает в глаза Тамары Семёновны, когда она смотрит на фото мужа. Но рядом с ней теперь есть тепло, забота и тот, кто всё понимает без слов — Мурзик. И у каждого, кто входит в этот дом, появляется ощущение, что любовь, однажды потерявшись, может найти дорогу обратно. Даже если её ведёт кот.
