— Мама, ты бы не могла взять Рекса на недельку? — Лена стояла на пороге с дорожной сумкой. Под глазом темнел синяк, но она повернулась к свету, чтобы я, Галина Петровна, не увидела этого сразу.
— Что-то случилось?
— Да нет, просто Диму стал раздражать Рекс. Лает на него постоянно. Не пойму, что с ним.
Она говорила быстро, пальцы дрожали на поводке. Рекс сидел молча, голову опустил. Обычно он радовался при встрече со мной, прыгал, радостно лизал руки. А тут будто бы стушевался.
— А что с глазом, Лена?
— Упала. На лестнице поскользнулась.
Она так и не посмотрела мне в глаза, чмокнула в щеку и ушла к лифту. Я взяла поводок, и Рекс вдруг тихо заскулил ей вслед. Грустно, жалобно. Никогда такого от него не слышала.
Первые дни
Рекс почти не притрагивался к корму. Лежал у двери, вслушиваясь в звуки на лестнице. Я пыталась его отвлечь — бросала мячик, звала. Он подходил, нюхал, но играть не хотел. Только ложился обратно.
На третий день, услышав, как у соседей заработала дрель, Рекс метнулся ко мне и прижался. Когда дрель стихла, он всё равно сидел рядом, подрагивая.
— Что с тобой, мальчик? — я гладила его по голове.
Он смотрел в глаза и тихо скулил, будто пытаясь объяснить.
Звонок
Вечером позвонила Лена:
— Как Рекс?
— Скучает. Ест плохо. А у вас как дела?
— Всё нормально. Дима извинился. Говорит, нервный был.
— А за что извинялся?
Пауза.
— Поругались мы немного. Всё уладилось.
Я хотела продолжить разговор, но она поспешно попрощалась.
Дима приходит
Через неделю пришёл зять. Всегда казался мне вежливым, с крепкими руками, работал грузчиком.
— Галина Петровна, Ленка говорит, скучает по собаке. Я за ним.
Я позвала Рекса. Он вышел, увидел Диму и замер. Задняя шерсть поднялась, он отступил.
— Рекс, иди сюда, — сказал Дима.
Собака не шелохнулась. Зарычала. Тихо, но отчётливо.
— Совсем озверел, — нахмурился Дима. — На меня кидается. Думаю, пусть у вас и остаётся. Из-за него мы с Ленкой вечно ссоримся.
— Нет, — ответила я. — Если Лена скучает, Рекс должен быть с ней.
Дима шагнул вперёд. Рекс залаял, громко, резко. Встал между нами.
— Не знаю… — я сказала, хотя понимала: знаю, но боюсь признать.
Дима резко дёрнул поводок. Рекс рванулся, задыхаясь от натяжения. Я увидела у него на шее потёртость от ошейника. И у Димы на руке — царапины.
— Что это?
— Да пёс вчера. Хотел его отучить лаять, а он в ответ когтями.
Он спрятал руку, но я уже поняла.
У Лены дома
Рекс ушёл с ним, скуля до самого лифта. Я не спала всю ночь. Утром поехала к Лене.
Она открыла в очках.
— Мам, ты чего с утра?
— Почему в очках?
— Глаза болят, конъюнктивит.
— Сними.
Она сняла. Синяк жёлтый, не свежий. На носу ссадина.
— Кто ударил?
— Я ж говорила — упала.
— Переносицей вперёд не падают. Где Рекс?
— На балконе. Дима его туда запер. Сказал, будет там сидеть, пока не научится молчать.
На балконе Рекс лежал в углу. Подошёл, вяло wagged хвостом. На шее — натёртость от тугого ошейника. Я ослабила его.
— Он тебя защищал, Лена. Видел, как Дима поднимает на тебя руку.
Лена села на диван, спрятав лицо в ладони:
— Мам, я не знаю, что делать. Квартира его. Работы у меня нет. Если заберу Рекса, он точно его убьёт. Уже грозился выбросить с балкона.
— Едь ко мне. С Рексом. Разберёмся.
— А если он найдёт?
— Пусть. Главное — ты в безопасности.
Сборы
Дима уехал в командировку. Пять дней — достаточно. Собрали документы, лекарства, минимум одежды. Рекс всё время был рядом.
Лена положила в сумку миски, корм, игрушки.
— А если он заявит, что я собаку украла?
— Рекс же оформлен на тебя, — напомнила я. — В ветеринарном паспорте стоит твоя фамилия.
Дорогу домой Рекс провёл на заднем сиденье, прижавшись к Лене. Положил морду ей на плечо и не двигался. Таксист, поглядывая в зеркало заднего вида, заметил:
— Умный пёс. Видно, чувствует, что хозяйке нелегко.
Новая глава
Первые дни мы с опаской реагировали на любой звонок или шорох у двери. Дима, вернувшись из командировки, звонил без конца, кричал, требовал, чтобы Лена вернулась. Потом начал приезжать, колотил в дверь, сыпал угрозами. Мы не открывали. Рекс садился у входа и рычал, глухо и упорно.
Однажды он простоял у подъезда весь вечер. Мы наблюдали из окна, как он шагал туда-сюда, курил, говорил по телефону. Рекс, завидев его, зарычал у окна.
— Мам, а если он сорвётся? Вломится?
— Рекс нас не оставит. Он с нами.
И правда, он словно понял свою роль. Ночевал у двери. Сопровождал нас до лифта и встречал у порога. Словно знал: он теперь наш защитник.
Лена устроилась кассиром в магазин. Зарплаты едва хватало, но голодными мы не были. Вечерами втроём сидели на кухне, пили чай, обсуждали день. Рекс лежал у ног, иногда клал голову то мне, то Лене на колени.
Через месяц
Звонки и визиты Димы прекратились. Лена как-то обронила:
— Видела его у метро с новой. Молодая, вся при параде. Похоже, нашёл замену.
— Может, с ней он будет другим?
— Нет, мам. Такие не меняются.
Рекс заметно оживился. Снова с аппетитом ел, играл с мячом. Но стал более настороженным. На прогулках изучал прохожих, особенно мужчин. Детей и женщин встречал с добродушием, а вот к мужчинам присматривался. Особенно к тем, кто говорил резко или жестикулировал.
Недавно пьяный сосед пытался найти квартиру. Шумел, ругался. Рекс молча поднялся, встал в проходе, шерсть поднялась дыбом, рычал угрожающе. Тот сразу ретировался.
— Молодец ты у нас, — похвалила я его, погладив по голове. — Стал настоящим стражем.
Открытие
В магазине я столкнулась с Ниной Васильевной:
— Лена, говорят, от мужа ушла?
— Ушла.
— А он таким приличным казался…
— На людях все приличные.
— А как ты поняла, что он её обижал?
— Рекс подсказал.
Она удивилась:
— Да ладно? Что собака может понять?
— Ещё как может. Он не врёт. Если лает или рычит — значит, чувствует угрозу. Главное — прислушаться.
Рассказала об этом Лене. Она расчёсывала Рексу спину:
— А ведь он пытался меня предупредить, — тихо сказала. — Сначала просто ворчал. Потом между нами вставал, когда Дима голос повышал. А в последний раз — когтями его задел, когда тот меня за волосы схватил.
— И как Дима?
— Грозился выбросить Рекса с балкона. А я больше за пса испугалась, чем за себя.
Рекс посмотрел на неё, она обняла его:
— Прости, дружок. Не сразу поняла, что ты мне сказать пытался.
Он тихонько лизнул её в щёку и улёгся рядом.
Сейчас
Прошло три месяца. Лена оформила развод, Дима не возражал. Теперь мы втроём: я, дочка и Рекс. Живём скромно, но мирно.
Рекс стал спокойнее, но всегда начеку. Провожает Лену до остановки, встречает вечером. На прогулках оценивает прохожих, особенно мужчин, без агрессии, но с вниманием.
Недавно в гости заглянул мой давний друг Михаил. Рекс сразу напрягся, сел у дивана. Михаил спокойно протянул ему руку, дал понюхать, говорил тихо. Через полчаса Рекс подошёл сам и позволил себя погладить.
— Мудрая собака, — заметил Михаил. — Разбирается в людях.
— Жаль, что мы не всегда умеем их понимать, — ответила я.
Теперь, если Рекс на кого-то рычит, я присматриваюсь. Ни разу не ошибся: все, кто вызывал у него подозрение, действительно оказались неприятными.
Вчера Лена сказала:
— Мам, я больше никого не боюсь. С Рексом я в безопасности.
— А я знаю, ты теперь никому не позволишь себя обидеть.
Она улыбнулась, почесала Рексу за ушком. Он довольный вздохнул и улёгся на диван между нами.
За окном шёл дождь. В квартире пахло борщом и шерстью. Мы сидели вместе. Тихо. Надёжно. Без страха.
Вот оно, счастье. Неброское, без пафоса. Когда рядом те, кто по-настоящему любит и охраняет. Даже если это просто собака с умными глазами и большим сердцем.
