— Вам помощь нужна? — приятный голос мужчины вывел бабушку из задумчивости.
Светлана Федоровна подняла взгляд и увидела перед собой молодого человека, который внимательно и с явным беспокойством смотрел на неё.
— Нет, не стоит, спасибо, — отозвалась она.
— Но вы ведь прямо на холодных ступенях сидите. Вы точно в порядке?
Только тут она поняла, что действительно устроилась прямо у входа в поликлинику, прямо на бетонных ступенях. После приёма врача она почти не помнила, как оказалась здесь. В голове всё спуталось, дышать стало тяжело, и она, не задумываясь, вышла на улицу.
— Давайте всё же помогу вам встать, — настаивал молодой человек, протягивая руку.
Сначала бабушка пыталась отказаться, но, почувствовав, что силы её оставляют, всё же оперлась на протянутую ладонь. Самостоятельно подняться ей не удалось — две попытки закончились неудачей. «Вот оно, здоровье… уже не то, что раньше», — с досадой подумала она.
Поблагодарив незнакомца, Светлана Федоровна пошла к дому. Её шаги были медленными и тяжёлыми.
— Это, случайно, не ваше? — раздался голос позади.
Обернувшись, бабушка увидела, как за ней семенит крошечный рыжий котёнок. Он жалобно мяукал, будто звал её.
— Нет-нет, у меня никогда кошек не было. Видимо, бездомный, — пожала плечами она, отмахнувшись.
Поблагодарив ещё раз молодого человека, она продолжила путь. В голове крутились слова врача, сказанные в кабинете. Они резанули её сильнее, чем любой диагноз:
«Процесс необратим. Лекарств уже не назначаю. Вам стоит сообщить об этом близким». Светлана Федоровна только кивнула, хотя внутри всё сжалось. Родных-то у неё не было — сирота с детства, троих мужей похоронила, а детей Бог не дал. Врач постоянно удивлялся, глядя на УЗИ:
— Ваше сердце — сплошной шрам, Светлана Федоровна.
Но бабушка не удивлялась — жизнь не щадила её. Тяжёлая, полная потерь и одиночества, она не оставила ей и капли простого человеческого счастья.
Когда она дошла до подъезда, вновь увидела того самого котёнка — он всё это время бежал следом.
— Ну ты упрямый, да? — устало усмехнулась бабушка. — Видно, голодный ты…
Она посмотрела на крошечное тельце, на торчащие рёбра и глаза, полные тоски. Нагнувшись, она осторожно взяла его на руки и отнесла домой. «Покормлю — и отпущу. Пусть дальше живёт, как сможет», — решила она.
Котёнок с жадностью накинулся на еду, которую она нашла в холодильнике. Потом свернулся калачиком на кресле и моментально заснул.
Бабушка долго смотрела на него, а по щекам текли слёзы. «Ну что ж… пусть переночует. Завтра — обратно».
Но утром ей стало плохо. К поликлинике идти сил не было. Осталось только покормить малыша и лечь. Целый день Светлана Федоровна пролежала в постели, почти не двигаясь. А котёнок всё это время был рядом: то у головы, то на животе, то устроится у ног. И как же это оказалось ценно — просто не быть одной.
К вечеру самочувствие улучшилось. Бабушка немного прибралась, вытерла пол, где котёнок оставил лужицу, и подумала:
— Надо бы лоток ему купить. А то ведь нет у меня ни лотка, ни наполнителя…
— Ладно, если завтра давление позволит — схожу на рынок.
На следующее утро она чувствовала себя удивительно хорошо. Давление показывало 120/80, что в её случае казалось фантастикой. И даже не стала ругать котёнка за разбитый ночью горшок.
Полная радости, она отправилась на рынок. Купила лоток побольше, два мешка древесного наполнителя и, разумеется, игрушки — чтобы порадовать нового жильца.
Такие покупки ей дались с трудом, но она волокла их с гордо поднятой головой: надо — значит надо.
Котёнок быстро освоился. Пользовался лотком, играл с мячиком и всё больше привязывался к своей новой хозяйке.
Вечером они сидели вдвоём: Светлана Федоровна вязала, малыш урчал у неё на коленях. Телевизор бубнил в фоновом режиме, пока не появился… тот самый молодой человек из поликлиники.
Она не сразу поверила, надела очки — точно он.
— Смотри, Гоша, это тот, кто нас с тобой свёл. Представляешь?
Котёнок зевнул, потянулся и пошёл гонять клубок по полу. А по телевизору мужчина рассказывал о целебном эффекте кошачьего мурлыканья:
— Учёные доказали: частота 22–44 Гц оказывает положительное влияние на организм человека…
Она не услышала окончание фразы. В тот самый момент Гоша, увлечённый игрой, задел лапкой шнур от телевизора и выдернул вилку из розетки.
— Ну я же просила, не проказничай, — с легким раздражением сказала Светлана Федоровна.
Котёнок виновато посмотрел на неё снизу вверх, потом подошёл ближе и тёрся об её ноги, стараясь загладить вину.
«Ладно уж, поздно уже. Пора на боковую», — сжалилась бабушка над маленьким непоседой.
Утро принесло ей тревожное ощущение, будто что-то не так. Она сразу стала искать глазами Гошу, и, заметив его спящего у своих ног, немного успокоилась. Но тревога не отпускала.
«Наверное, доктор всё-таки прав. Времени у меня осталось немного», — подумала она, опуская ноги с кровати.
Села, посмотрела на мирно сопящего котёнка и вздохнула: «А как же он без меня? Куда подастся? Кто его приютит?»
Эта мысль не давала покоя. Она набрала номер Тамары, соседки по лестничной клетке, и попросила её подняться.
— Тамарочка, я тут подобрала котёночка. Или, вернее, он сам меня нашёл. Маленький, красивый. Смотри.
Соседка вошла, мельком взглянула на кота и, нахмурившись, покачала головой:
— Свет, ну зачем он тебе? Сама-то еле справляешься, а тут ещё и хвостатый рот на шее.
— Понимаю. Но просто так его на улицу не выбросишь. Прикипела душой. Сможешь пристроить его куда-нибудь? Я бы оставила, честно. Но не хочу, чтобы он страдал, если меня вдруг не станет.
Тамара сначала отнекивалась, но, заметив, что Светлане внезапно стало нехорошо, сдалась.
— Слушай, может врача вызвать?
— Не надо. Только возьми с собой лоток, наполнитель там тоже остался. Пока хватит.
Котёнка она отдала молча. Гоша, не понимая, что происходит, не сопротивлялся, но в её сердце что-то оборвалось. Бабушка осталась одна. Ей было горько, но она утешала себя тем, что котик маленький — легче перенесёт разлуку.
Прошла неделя. Светлана Федоровна с каждым днём чувствовала себя всё хуже. Врач предупреждал, что финал близок.
— Ну что ж, значит, скоро конец… — с тяжёлым сердцем думала она.
Она достала пятитысячную купюру — свою последнюю заначку — и направилась на рынок. Хотела прикупить себе нормальное платье: «Раз уж прощаться с жизнью, то хоть в чём-то приличном».
Проходя мимо торговых рядов, невольно заглянула в секцию с животными. Там — клетка с котятами. И вдруг…
— Гоша?! — воскликнула она, не веря глазам.
Он сидел в углу, худющий, взгляд потухший. Казалось, он сам перестал верить, что его когда-нибудь заберут.
— Гошенька, миленький, ты что тут делаешь? — вскрикнула она, бросаясь к клетке.
Котик, услышав её голос, оживился и потянулся к прутьям.
— Женщина, не трогайте животных, — раздражённо бросила продавщица.
— Да это же мой котёнок! Я его отдала на передержку, а он здесь, на базаре! Почему он такой худой? Что вы с ним сделали?
— Хотите — берите. Цена — пять тысяч.
— Сколько?! Вы с ума сошли? Да это же мой кот! Мой! Вы не имеете права его продавать!
— Выбирать не из чего. Или платите, или уходите.
Светлана Федоровна достала те самые пять тысяч и молча протянула женщине. Она прижала котика к груди и разрыдалась прямо посреди рынка. Не от жалости. От облегчения.
«Да, платье не купила, и что с того? Зато Гошенька теперь дома».
По дороге она снова взяла лоток и наполнитель. Прежние ведь остались у Тамары. «Игрушки потом купим», — с улыбкой подумала она.
Вечером бабушка сидела в любимом кресле, вязала носочки, а Гоша уютно устроился у неё на коленях и мурлыкал, как раньше. Телевизор показывал очередную передачу о здоровье, и вдруг в студии появился знакомый ведущий — тот самый молодой человек, который однажды помог ей у поликлиники.
— Гошенька, смотри! Видишь его? Вот ведь судьба, снова встретились, только теперь по телевизору.
Котик лениво потянулся и продолжил дремать. А по телевизору тем временем рассказ шел о пользе кошачьего мурлыканья.
— Частоты от 22 до 44 герц, — вещал мужчина, — обладают способностью стимулировать регенерацию тканей, улучшать общее состояние и даже способствовать восстановлению после болезней.
— Я ж тебе говорила! — воскликнула бабушка. — Я это и без них знала!
Котик поднял голову, посмотрел ей в глаза, а она тихо добавила:
— Никому тебя больше не отдам. Сколько бы мне ни оставалось, мы будем вместе.
Назовите это как угодно — чудо, совпадение, сила любви — но с тех пор прошло два месяца, и Светлана Федоровна чувствовала себя всё лучше. Через полгода — ещё бодрее. Через год — словно и не болела никогда.
Гоша подрос, стал настоящим красавцем-котом, но для неё он навсегда остался тем крошкой, которого она подняла на руки у поликлиники.
И сколько бы им вместе ни было отпущено, они проживут это время — рядом, вместе, как семья.
Потому что счастье — оно в простом. В мягкой шерстке под ладонью. В тихом мурлыканье на коленях. В том, что ты кому-то нужен.
