Семья, живущая в соседнем подъезде, разводила редкую породу собак — лёвхенов. Если вы когда-либо видели этих очаровательных созданий, то сразу поймёте, о чём речь: они и правда напоминают маленьких львов — пушистые, выразительные, с характером. Дети в нашей семье были просто в восторге и каждый день приставали к родителям:
— Мамочка, папочка! Ну купите нам собачку! Мы обещаем всё сами делать — и выгуливать, и кормить, и даже учиться начнём лучше! Пожалуйста-пожалуйста!
Обещаний было столько, что хватило бы на целую стенгазету. Но папа с мамой, как люди опытные, понимали: ухаживать за питомцем, конечно, придётся им. А если бы дело ограничивалось только уходом, ещё ладно. Но ведь…
Но ведь цена на одного такого щенка была такой, что за эти деньги можно было смело обставить квартиру новой мебелью — и ещё осталось бы. Три тысячи долларов! Ни много ни мало.
Приближался день рождения сына. Серьёзный возраст — восемь лет. Почти взрослый. Дочке было шесть. После долгих раздумий родители решили: мебель подождёт, а вот радость для детей — это святое. Надо брать. Тем более, это будет не просто подарок, а событие, которое запомнится на всю жизнь.
К тому же объявления о продаже щенков висели буквально в каждом подъезде. Предлагали даже предварительный заказ. Позвонили заводчикам, всё уточнили: щенки пока что ещё с мамой, но скоро можно будет забирать. Главное — оплатить заранее, иначе можно и не успеть. Спрос — бешеный.
А это означало только одно: деньги — на стол. Необходимую сумму пришлось собирать всем миром — взяли немного у родителей, немного оформили в кредит. В итоге три тысячи долларов были аккуратно сложены в конверт и дожидались своего часа.
И вот наступил тот самый день. В честь праздника детям разрешили не идти в школу. Ведь впереди был целый поход — к соседям, выбирать щенка.
За завтраком папа с мамой торжественно сообщили:
— Мы идём выбирать собачку!
То, что произошло дальше, трудно описать словами. Дети закричали от радости, повисли на родителях, стали обнимать и целовать. Настоящий восторг. Мама с папой переглянулись и невольно улыбнулись. Всё было не зря. Да, деньги можно заработать снова. А такую детскую искреннюю радость не купишь ни за какие миллионы.
Когда чай с тортиком был выпит, все надели куртки и сапоги — осень выдалась дождливой. Хотя идти нужно было всего ничего — метров тридцать до соседнего подъезда — пришлось взять зонты.
Дождь лил, как из ведра. Но кто обращает внимание на капризы погоды, когда впереди — встреча с мечтой? Дойдя до нужной двери, они позвонили.
Из квартиры тут же послышался радостный лай, за которым показались оба родителя-лёвхена — красивые, ухоженные собаки. А за ними — пятеро щенков!
Они пришли первыми, и им дали возможность выбрать. Дети тут же опустились на колени возле коврика, где резвились малыши, и начали выбирать.
И тут началось. Сын выбрал одного щенка, а дочка — другого. Они прижали к себе каждого своего избранника и хором начали умолять родителей:
— Мы хотим этих! Только этих!
Мама побледнела. Папа изобразил то самое выражение лица, которое у него появлялось каждый раз, когда мама говорила, почему нельзя поехать на рыбалку. Ситуация — тупик.
Хозяйка собак, понимая, что дело серьёзное, предложила компромисс:
— Берите сразу двоих. Сделаем вам хорошую скидку — минус пятьсот долларов! Вместо шести тысяч — всего пять с половиной.
Дети не отрывали взглядов от родителей, прижимая щенков и глядя с надеждой.
— Можно оформить покупку по частям, — добавил муж заводчицы.
Мама с папой переглянулись. Сумма была просто неподъёмной. Мама обратилась к хозяевам:
— Мы выйдем на минутку, обсудим…
Дети нехотя отпустили щенков и, держась за руки родителей, пошли к выходу. Уходили с таким видом, будто оставляли сердце в той комнате.
На лестничной площадке второго этажа началось совещание. Надо было решить, где найти ещё две с половиной тысячи долларов. Продать старенькую машину? Нельзя — мама на ней ездила на работу. Папа чувствовал полное бессилие.
И тогда мама, не выдержав, сняла с пальца кольцо. То самое, свадебное, которое ей подарили много лет назад.
— Нет, — тихо сказал папа. — Ты не можешь его продать. Это же твоя память, наша история…
— Я понимаю, — ответила она. — Но других вариантов нет. Ничего, купишь мне потом другое. Мне ведь не важна цена.
Папа закрыл лицо руками. И в этот момент случайно задел мамину ладонь. Кольцо выскользнуло и, ударившись о ступеньку, покатилось вниз.
Они вскрикнули и бросились следом — все четверо. Кто-то спотыкался, кто-то сбивал других, но никто не сдавался. Кольцо, будто нарочно, катилось дальше и дальше, не позволяя себя поймать.
Когда оно уже почти достигло нижнего пролёта, порыв ветра распахнул двери подъезда. Кольцо взлетело и… вылетело наружу.
Они выбежали вслед. Дождь хлестал, ветер бил по щекам. Кольцо исчезло. Растворилось в потоках воды.
Они застыли. Впервые за всё время — без сил, без слов, без надежды. Папа и мама плакали. Это была их последняя надежда. Ушла.
И тут сын вдруг сказал:
— Папа, смотри…
Прямо перед ними, в холодной луже, тесно прижавшись друг к другу, сидели два малыша — щенок и котёнок. Маленькие, промокшие до нитки, дрожащие от холода. Они смотрели в глаза, не зная, где укрыться.
А у щенка в зубах…
У него в пасти что-то блестело! Маленький кругляш с отблеском. Это было кольцо! Их кольцо! Бриллиант сверкнул, как свет надежды.
— Нашёл! — выдохнула мама.
Они бросились к щенку…
— Боже мой… — сдавленно прошептал отец. — Это ведь оно! Малыш… — обратился он к щенку, протягивая к нему руку. — Отдай, пожалуйста…
Щенок поднял мордочку и взглянул на мужчину. Рядом с ним котёнок тоже посмотрел ему в глаза и тихо, почти жалобно, мяукнул.
Щенок приоткрыл пасть, и кольцо с бриллиантом, выскользнув, упало прямо в отцовскую ладонь, залитую дождевой водой.
Он инстинктивно сжал его в кулаке, поднялся с колен из ледяной лужи и, подойдя к жене, протянул ей находку:
— Возьми, — мягко сказал он.
Мама взяла кольцо, поднесла к глазам и кивнула:
— То самое… Оно.
Отец глубоко вдохнул:
— Мы можем пойти к заводчикам. Передать им деньги и кольцо. Этого будет вполне достаточно.
Он перевёл взгляд на детей, стоящих поодаль:
— Ну что, идём? — спросил он.
Но, обернувшись, заметил, что два промокших комочка всё ещё сидели в луже. Они не смотрели на людей, однако папе упорно казалось, будто их взгляды пронизывают ему спину. Он вздрогнул.
Мама молчала… и не шевелилась.
И вдруг дочь, перекрывая шум дождя, робко, будто боясь ответа, сказала:
— Мамочка… Папочка… Можно, я возьму их обоих? Пожалуйста. Мне не нужна та дорогая собачка… Подари мне на день рождения этих двоих. Я буду о них заботиться. Мне больше ничего не надо.
Мама всхлипнула и вцепилась в руку отца. Её голос дрожал, она не могла выговорить ни слова.
И тогда отец, сжав челюсти и проглотив ставший поперёк горла ком, произнёс:
— Конечно, родная. Иди, бери…
Не успел он договорить, как сын сорвался с места, подбежал к щенку, бережно поднял его на руки и восторженно выкрикнул:
— Щенок — мой! Я первый!
Девочка осторожно взяла дрожащего, мокрого котёнка и прижала его к себе.
Папа с мамой взяли детей за руки, и вся семья направилась к своему подъезду. Зонты так и остались у соседей — у заводчиков лёвхенов.
Они шли сквозь ливень, не обращая внимания ни на холод, ни на ветер. Эти неудобства казались ничтожными.
Отец держал маму за руку так же крепко, как в тот день, когда она впервые надела кольцо — в день их свадьбы. И улыбался.
Мама прижималась к нему, и по её лицу пробегала та самая лёгкая улыбка — та, которую он знал наизусть и за которую полюбил.
Дети беззаботно скакали по лужам, весело хлюпая ботинками. Холодный осенний дождь их совсем не волновал. Они были по-настоящему счастливы.
А разве может ливень испортить настоящее счастье?
Конечно, нет.
— Я так рада, — сказала мама, — что тогда встретила именно тебя…
— А ты дашь мне в эти выходные на рыбалку? — подмигнул отец, усмехаясь.
— Рыбалка? — рассмеялась мама. — Нет уж! У нас теперь дел невпроворот.
Отец усмехнулся, наклонился и поцеловал её в щёку:
— Ну и пусть, — махнул он рукой.
Когда они вошли в подъезд, на первом этаже, в свете, падающем из окон, прямо под дождём стояла странная фигура…
Мужчина, одетый в потёртые джинсы и старую куртку. Казалось, капли дождя даже не касаются его — они обходили его стороной, словно он был частью другого пространства.
Он проводил взглядом семью, скрывшуюся за дверью, а потом, будто говоря сам себе, произнёс:
— Порой бриллиант — это вовсе не камень. Нет. Это частичка души. И как важно не потерять её в водовороте дождя…
