— Этот пес, — сотрудник приюта указал на вольер и тяжело выдохнул. — Вы ведь всё равно его не заберете.
— Какой же он большой! — прищурилась Соня. — А с чего вы решили, что не заберу? Я, между прочим, именно за собакой сюда приехала. Сложный?
— Сложный — не то слово… Его уже пытались забрать несколько раз. Возвращали.
— Почему?
— Характер не сошёлся, как говорится.
— То есть проблемный?
Соня внимательно посмотрела на сидящего в вольере пса. Большой алабай, с выражением печали во взгляде. Было что-то странное в этой ситуации — по породе, шерсти и внешнему виду это явно была когда-то очень дорогая собака. Как он оказался в приюте? Может, агрессивный? Туповатый? Болен?
— Он здоров?
— Не без нюансов. Да и вообще, вы должны понимать — такие собаки недёшевы в содержании. Я бы даже сказал — очень недешевы.
— Я понимаю.
— А можно узнать, почему именно он? Вы ведь, похоже, специально за ним приехали?
— Да. Он сильно напоминает одного моего друга.
Парень, уже тянувшийся к замку вольера, хмыкнул.
— Такой же с тормозами?
— Кто вам сказал, что алабаи — тупые?
— Никто. Просто насмотрелся на этого. Все псы как псы — умные, едят нормально, гуляют. Ну почти все. Я, конечно, не про тех, кто только что от хозяев или болеет. А этот? Давно один, грустный. Никакого послушания. Бывает, миску ставишь, а он просто отворачивается. Вы бы видели, каким он был, когда его только привезли. Вот тогда — сила! А сейчас… жалкое зрелище. Как старичок на лавочке. Позовите — не шелохнется.
Тем не менее, парень открыл дверцу и на всякий случай преградил Соне путь рукой.
— Осторожно. Он… странный. Если честно, я его немного побаиваюсь.
— Почему?
— Он участвовал в боях, — нехотя признался тот и пожал плечами. — Это, в принципе, неудивительно. С такой мощью… Некоторые прямо говорят, что хотят его именно для этого забрать.
— Плохо. Он агрессивен?
— Не замечен. Но кто знает, когда у него может сорвать крышу. Он многое пережил. Я просто… знаете, у вас машина — хорошая, заметная.
— И?
— А на стекле — наклейка о ребёнке в машине. У вас есть дети?
— Сын.
— Тогда не берите его. Давайте я вам помогу подобрать другого. У нас много достойных собак.
— Почему вы так меня отговариваете? Боитесь?
— Да. Если с вами или вашим сыном что-то случится, я себе не прощу. Нельзя таких, как вы, таких красивых и хрупких, бросать на растерзание таким псам.
— Он не чудовище! — Соня мягко отодвинула парня и вошла в вольер.
Пёс не шелохнулся. Только глянул. Купированный хвост — и тот не дёрнулся. Печально. Значит, она была права: потерял интерес к людям. Очевидно, что его обижали.
— Привет.
Голос был спокойным, но с командной интонацией — как отец когда-то учил.
— Пойдешь со мной? Я приехала именно за тобой. Обещаю, в моем доме тебя не обидят. Ты мне очень нужен. Живу за городом, дом большой, участок тоже. Сейчас он не охраняется. Мне страшно. Неделю назад залезли воры. Хорошо, что нас не было дома. А ведь мой сын, Денис, обычно в это время возвращается с няней. Если бы они были там… Не хочу даже думать. Украли немного, по мелочи. Но теперь я боюсь. А папа всегда говорил, что лучшая охрана — собака. Вернее ничего не придумаешь. Как думаешь, он прав?
Пёс внимательно слушал. Ни морда, ни хвост не дрогнули, но Соня была уверена — он слышит. И думает: стоит ли ей довериться.
— Я знаю, ты давно ничего хорошего от людей не получал. Но все люди разные. Я обещаю — обижать тебя никто не станет. Если ты будешь добр ко мне и моим близким — у тебя будет дом, семья. Не просто хозяева, а семья. Понимаешь? Ну что, идём? Или останешься?
Сотрудник, что наблюдал за разговором, хотел вмешаться, но Соня жестом остановила его.
Пёс не двигался. Смотрел на неё, но не сдвинулся.
Тогда она решилась — опустилась на пол, сложила ладони вверх на коленях и замерла.
— Вы…
— Дайте мне полчаса.
И не уложилась. Ноги затекли, вечерело, зубы начинали стучать от холода. В конце концов она чихнула.
— Вот, простужусь — и уволят. Ну что, долго мне тебя уговаривать? Домой пойдём или останешься?
Поймала себя на мысли, что разговаривает с ним, как с сыном. Но уже было поздно — хвост, хоть и короткий, всё же дрогнул.
— Ага, а притворялся! Пошли уже!
Она встала, потянулась.
— Замёрзла… Эй, дружище, как тебя звать?
— Тамерлан, — прозвучал незнакомый голос за спиной.
Соня медленно обернулась. У вольера стоял мужчина.
— Откуда знаете?
— Я знал его первого хозяина.
— И что с ним?
— Умер. Рак. Родные отказались забирать собаку — мол, слишком много ест.
— Тим?
— Так его и звали — Тим. Полное имя Тамерлан. Но вы лучше называйте его полностью.
— Почему?
— Все, кто потом забирал его на ринг, звали Тимом.
— Ринг? Это где собаки дерутся?
— Да. У нас в городе — так зовут.
— Вы так спокойно об этом говорите. Часто видели таких?
— Часто.
— Что посоветуете? Как мне с ним быть?
— Если честно — оставьте. Не справитесь.
— Почему?
— Он многое пережил.
— Я тоже.
— Тогда, может, и получится. Только не врите. Он это сразу почувствует. И держите подальше от тех, кто вам дорог. У вас был опыт с алабаями?
— Да. У отца был. Я с ним росла.
— Давно его не стало?
— Три года назад. Он недолго пережил папу.
— Значит, знаете, что они умны. И с ними надо договариваться. Просто так — не подчинится.
— Знаю. Потому и возвращали?
— И это тоже. Он не дрался. Защищался, но не нападал. Как ни старались — не смогли заставить.
Соня снова посмотрела на собаку. Он уже не лежал, а стоял. Мощь, суровость — и одновременно что-то доброе в нём. Она чувствовала это.
— Ирлан. Так тебя звать теперь.
— Что? — удивился мужчина.
— Похоже на старое имя, но другое. Пусть привыкнет. Пошли!
Командный голос, правильно поставленный. Пёс сделал шаг, прислушался, и пошёл за ней.
— Ошейник нужен?
– Вы шутите? Я ведь его точно не удержу. Так что, либо пойдет сам, либо останется здесь.
Пес пошел.
Он неспешно последовал за Соней к машине и даже не удивился, когда она открыла багажное отделение своего кроссовера.
– Прыгай. Пешком ведь не дойдешь.
Пес колебался, но все же тяжело запрыгнул внутрь.
Дома Денис уже ждал маму.
– Ни в какую не хочет ложиться. – Лидия Сергеевна, няня, вышла на крыльцо вслед за мальчиком.
– Я не одна приехала.
Пес ступил на тропинку у калитки, остановился, втягивая воздух.
– Заходи. Ты теперь здесь живешь. Пора знакомиться.
Осторожно, словно боясь задеть что-то лишнее, он пошел за Соне к крыльцу.
– Это Ирлан.
– Какой он огромный! – Лидия Сергеевна придержала Дениса, готового броситься к новому другу.
– И очень сложный. Я отведу его в вольер, а вас попрошу пока держаться подальше. Пусть немного привыкнет. У него трудная судьба. Надо, чтобы понял: тут никто не обидит. Ирлан! Это Денис – мой сын. Его охранять и беречь, как меня. А это – Лидия Сергеевна. Тоже защищать. Понял? Тогда пойдем.
Вольер, в котором раньше жила Герда, был просторным и обустроенным. Накануне Соня пригласила мастера, чтобы утеплить будку и привести всё в порядок.
– Тебе тут будет тепло. Я знаю, ты и на снегу спокойно спишь, но все же – в тепле ведь приятнее?
Соня наполнила миску водой и оставила пса на время одного.
– Вот тебе.
Миска с мясом вызвала у него явное недоумение.
– Давно тебя так не кормили, да? Можешь не отвечать – вижу по глазам. Завтра поедем к дяде Гоше. Он доктор, друг моего отца. Подберет тебе витамины и диету.
Соня наблюдала, как алабай ест, осторожно, будто ждёт, что у него отберут еду. Смотреть на это было больно.
Совсем недавно она и сама жила в неуверенности. Будет ли у неё вообще завтра? Или снова придётся защищаться, драться, бороться за место под солнцем? А ведь она никогда не была бойцом. Удар держать не умела. Потому что рядом всегда был папа.
Отец воспитывал её один: мама ушла, когда Сонечке не было и года – сердце.
Поэтому, когда в книгах и разговорах шло о том, как «болит сердце» или «любит всем сердцем», ей хотелось зажать уши. Это глупое сердце – никого оно не любит, а вот болеть умеет так, что потом уходят самые родные.
Соня не помнила мать. Лишь фотографии на стенах и в рамках по всему дому. Иногда ей казалось, что вот-вот что-то всплывет в памяти. Но это были иллюзии.
– Ну и ладно! – усаживалась она в кабинете отца на широкий подоконник. – Я всё равно буду думать, что помню!
Илья Алексеевич не спорил. Он сам когда-то решил: другой женщины в их доме не будет. Никаких мачех. Воспитывать дочь ему помогала тёща. С родителями он давно попрощался, а с Ольгой Ивановной они подружились ещё при жизни жены. После её смерти Илья пригласил тёщу жить с ними.
– Вместе будет легче. Нам вы очень нужны. Соне и мне. Согласны?
– Конечно. Спасибо, Илюша. В пустой квартире страшно. Всё кажется, что вот-вот моя девочка выйдет и спросит, где Сонечка…
Так и стали жить вместе. Бабушка занималась Соней, Илья работал, а сама Соня стала центром их вселенной.
Школа, университет – всё давалось ей легко. Отец с бабушкой ею гордились.
– Из тебя, Сонька, будет врач что надо! – щелкал её по носу Илья. – Не горбись! Смотри, уже как музыкальный ключ свернулась. Удобно тебе, а?
Соня вытягивала свои длинные руки-ноги, разворачиваясь в отцовском кресле.
– Удобно! А кресло вообще моё будет! Зачем оно тебе, если ты им не пользуешься?
– Я тебе отдам?! Это я тебе кабинет освободил. Мне работы и на фирме хватает. Дома хочу без бумаг.
– Врешь, папка! Я знаю, что ты снова притащил с собой кипу документов. Опять на кухне осядешь. Бабушке мешать.
– А она не против. И ум у неё побольше, чем у всех моих бухгалтеров вместе взятых. Советы такие даёт – заслушаешься.
– Только не говори ей этого! Обидится. Во-первых, она не просто учитель, а заслуженный. А во-вторых… Пап, нам не кажется, что мы плохо с ней поступаем?
– В смысле?
– Да в прямом. Мы её в прислугу превратили.
– Она сама домработницу не захотела.
– Всё равно тяжело ей. Я учусь – не могу полноценно помогать. А дом-то огромный!
Так в их жизни появилась Инга.
Её привёл охранник:
– Говорили, вам помощница нужна? Она ищет работу.
– Что умеете?
– Варю манную кашу без комков.
Неприветливая, угловатая – Инга с первого взгляда не располагала. Но Ольге Ивановне она понравилась.
– Хорошая девочка. Пусть остаётся.
Вскоре выяснилось: убираться она не любит и не умеет, зато готовит – пальчики оближешь. Даже Илья был ошеломлён.
– Где учились?
– У мамы на кухне. Кто меня в ресторан возьмёт? Я ж неуч. Школу не закончила.
– Почему?
– Работать пришлось. Пятеро нас было, отец пил. Я старшая – кормила всех.
Соня молча выслушала всё это, а потом отозвала отца:
– Человек полгода у нас, работает без выходных, а мы? Надо что-то менять!
– Что ты предлагаешь?
– Отправим её учиться! Пусть хоть в техникум. Научат чему-то дельному. А дальше – посмотрим.
Инга окончила техникум, а Илья помог ей устроиться к другу-ресторатору.
– Ты мне клад подогнал! Посетители толпами идут. Инга всё изменила – кухня, меню, даже кондитерка! Прибыль – ого-го! И не вздумай звать её обратно. Не отдам!
Год спустя Инга вышла за него замуж. На свадьбе Соня так плясала, что сломала каблук.
– И босиком веселее!
А подарок Илье от Инги был особенный – щенок Герды.
