Я столкнулся с ним на работе, как раз в начале обеденного перерыва. Направлялся в сторону столовой и неожиданно наткнулся на мужчину лет тридцати, который почему-то пристально разглядывал меня. И тут я запнулся…
Спросите почему? Сейчас всё объясню.
Представьте себе человека моего роста — около метра девяноста, но при этом весом килограммов этак сто двадцать. И всё это — чистые мышцы. Его предплечье по толщине, наверное, превосходило мою ногу.
На лице — следы, явно оставленные не мирными беседами. Возможно, не сошёлся с кем-то во взглядах на поэтику Баркова, а может, просто философские убеждения не совпали.
Глаза были немного посажены близко друг к другу, брови — густые, нависающие, из-за чего казалось, будто он мрачно сверлит меня взглядом. А на тыльной стороне правой руки красовалась татуировка лица — синего, хмурого, как и он сам. Причём в натуральную величину.
Естественно, в голове у меня начала быстро прокручиваться лента воспоминаний: не задел ли я где кого, не высмеял ли кого-нибудь в рассказе, а теперь пришли «поговорить». Один его удар мог отправить меня на длительное свидание с отделением нейрохирургии.
— Это вы… тот самый? Писатель? Рассказы публикуете? — раздался голос, совсем не соответствующий внешности — спокойный, почти вежливый.
У меня внутри всё сжалось. Я отчаянно пытался вспомнить, чью биографию случайно использовал без согласия.
— Нет-нет, не переживайте, — поспешил добавить он, всё так же уравновешенно, но неожиданно для своего облика. Это меня окончательно сбило с толку.
— Я просто хотел бы поделиться своей историей. Может быть, она вас зацепит. Только… у меня есть одно условие — без имён и дат. Договорились?
Будучи уже не только озадаченным, но и искренне заинтересованным, я согласился. Правда, заметил, что если мы сядем обсуждать это прямо здесь, под нашим беспощадным солнцем, то скорее получим тепловой удар, чем обменяемся историями.
Он понял и пригласил в свой кабинет. Услышав слово «кабинет», я едва не потерял дар речи. Ну, ладно, охранник, грузчик, даже телохранитель — но «кабинет»?
— Пойдёмте, — предложил он, и я, подогреваемый любопытством, последовал за ним.
Как выяснилось, он был техническим специалистом по обслуживанию компьютерных сетей. А кабинет и впрямь был солидный — не просто помещение, а просторное техпространство, уставленное компьютерами, обмотанное проводами и полное каких-то комплектующих. Кондиционер работал с таким энтузиазмом, что я попросил сделать его чуть менее агрессивным — быстро замёрз.
Из массивного холодильника он достал бутылку с чем-то крепким, но я отказался. Он кивнул с пониманием и предложил закуску, которая с лихвой заменила наш несостоявшийся обед.
И вот тут, дамы и господа, хочу вас предупредить: возможно, вы уже слышали похожие истории. Возможно, читали стихи на эту тему. Но, несмотря на это, я рискну продолжить. Потому что этот рассказ изменил во мне многое.
В один из своих выходных он решил поехать в крупный город, чтобы прикупить там особых копчёных чёрных оливок.
Все знают, где именно и на каком рынке они лучшие…
Прогуливаясь вдоль вещевого ряда, он заметил мальчика — лет восьми или девяти. Тот стоял на краю бетонного прилавка. Рядом с ним сидела большая полосатая серая кошка, а возле неё — трое крошечных котят. В руках у мальчишки была самодельная табличка с надписью:
«20 шекелей»
Что, если перевести, равняется примерно шести долларам. Увидев моего собеседника, кошка тут же прикрыла собой котят, словно пытаясь защитить их от постороннего внимания.
И дальше — история от первого лица:
«Это меня и зацепило. Ребёнок, который пытался безуспешно продать котят, и кошка, которая, казалось, всеми силами старалась оставить их при себе…
— Что, не берут? — спросил я.
— Да вот она, — ответил мальчик, гладя кошку, — не даёт никому. Сразу шипит и прячет.
— Ну, понятно, — кивнул я. — Это ж её малыши, её радость. Но тебе-то зачем их продавать? Приспичило так?»
— Конфеты хочешь? Я могу дать тебе немного денег…
— Да вы что, дяденька?! — возмутился мальчик. — Я что, по-вашему, из-за сладостей стал бы у мамы-кошки деток отнимать? Да вы их тогда сами и вырастите!
Он вздохнул. — У меня мама болеет серьёзно, скоро будет операция. Она переживает, как я сам справлюсь, пока её не будет. Родных у нас нет. Вот и работаю по выходным — ношу товар продавцам, они мне платят немного.
— А котят придётся продать, — добавил он уже тише. — Мне некогда за ними ухаживать, кормить, убирать…
В этот момент я остановился, окончательно тронутый. Залез в карман за деньгами — и, конечно, ни одной купюры, только карточка. — Подожди здесь. Я до банкомата — и вернусь с деньгами. — Правда? Спасибо вам! — обрадовался мальчик. — Это очень поможет! Он аккуратно провёл рукой по шерсти кошки и котят, глаза наполнились слезами. — Только берегите их, пожалуйста. Я их очень люблю…
Я поспешил к банкомату и снял пятьсот шекелей. Вернувшись, увидел странную картину: перед мальчиком стоял высокий пожилой мужчина в дорогом костюме и с часами явно не из дешёвых. Такие на рынках не задерживаются — не их это место. Но этот явно задержался.
Я остановился у прилавка с куртками, стараясь оставаться незаметным, и прислушался.
— Нет, дядя, — спокойно, но твёрдо говорил мальчик. — Я уже пообещал одному человеку. А я слова не нарушаю.
— Серьёзно? Даже за такие деньги? — удивлённо переспросил богач. Я выглянул чуть из-за курток и чуть не ахнул — в руке у мужчины была внушительная пачка долларов.
— Не могу… — тихо произнёс мальчик. И в тот момент во мне вспыхнуло что-то дикое. Захотелось выйти и стукнуть этого богатого типчика — сильно, чтобы запомнил, как издеваются над ребёнком. Но что-то остановило меня. Будто внутренний голос прошептал: «Не делай этого».
— Ты странный, — сказал мужчина. — Ты не понял. Я не прошу продать их мне сейчас. Просто объясни своему первому покупателю, что я хочу взять этих котят — потому что, как ни странно, они очень редкой породы.
И тут я впервые в жизни поблагодарил Бога не за себя, а за то, что сдержал мою руку. Та самая дворовая кошка, которую он назвал «породистой», с удивлением уставилась на него.
— Да-да, — продолжал он. — Очень редкая порода. Но я на полгода уезжаю за границу. Потому даю тебе эти деньги за будущую покупку. А пока ты будешь за ними ухаживать, а я каждый месяц перевожу тебе средства на еду, наполнитель, ветеринара… А твоему первому покупателю скажи: если ему действительно нужна кошка — я найду ему любую, какую захочет. Подарю. Ну что, договорились?
— Я даже не знаю… — замялся малыш. — Эти деньги нам с мамой очень бы пригодились…
— Вот и отлично! — уверенно сказал богач. — Давай правую руку. Так честные люди сделки заключают. Это как подпись.
Мальчик неуверенно протянул ладошку, мужчина крепко пожал её, вложив в неё деньги. Потом записал адрес, наклонился, поцеловал мальчика в макушку и ушёл.
Я догнал его спустя метров пятьдесят. Он уверенно шёл по проходу, не замечая никого, с лёгкой улыбкой на лице.
— Простите, — окликнул я его. — Я слышал ваш разговор с мальчиком. Могу узнать, почему вы…?
Он обернулся и с широкой улыбкой произнёс: — Аааа, это вы — первый покупатель? Хотели «купить» его счастье? Только денег, чтобы его действительно оплатить, у вас, увы, нет, — он окинул мой внешний вид внимательным взглядом. И почему-то я не обиделся.
— Позвольте пожать вашу руку, — сказал я. — И выразить моё глубокое уважение.
Он посмотрел на меня серьёзно, пожал руку: — Взаимно. Загляните к ним пару раз. Может, помощь понадобится.
Он продиктовал мне адрес. — Уезжаю на полгода. Вернусь — сам обо всём позабочусь.
Я даже не стал спрашивать, зачем ему всё это. Просто пообещал. И потом жалел, что не узнал его имя или номер телефона. Так и разошлись…
На этом месте мужчина с татуировкой лица на плече замолчал. Я молча ждал продолжения.
После небольшой паузы хозяин просторного кабинета вновь заговорил:
— Через несколько дней я закупил еды, фруктов, овощей, всё сложил в большую коробку, подписал адрес и отправился к ним.
Мальчишка, открыв дверь, сразу меня узнал. Хотел что-то объяснять, но я его остановил:
— Не переживай. Я по дороге уже приютил котёнка.
Он, увидев коробку, нахмурился:
— А это что?
— Это посылка. Один человек из-за границы передал. Сказал, что будет регулярно присылать еду, а я теперь вроде как курьер.
— Вот это здорово! — обрадовался он. — Какой добрый дядя. Проходите. Мама сейчас не встаёт, у неё операция скоро. Занесите, пожалуйста, сами.
Я вошёл.
На кровати лежала худая женщина, укутанная в старый халат. Я представился и объяснил, что принёс передачу, и что это будет происходить регулярно.
Она улыбнулась слабо и сказала:
— У меня скоро операция. Онкология. Врачи говорят, шанс есть. Только вот…
Она замялась, потом посмотрела на меня почти умоляюще:
— Некому мне сына оставить. Мы одни. Может, вы сможете навещать его, проверять, всё ли с ним в порядке? Хотя бы раз в неделю…
— Конечно. Не волнуйтесь. Всё уже оплачено. Тот самый мужчина сам об этом попросил. Это теперь часть моей работы.
Она заплакала:
— Как же мне его отблагодарить? Что я могу для него сделать?
Я с трудом удержался от слёз:
— Думаю, он не ждёт благодарности. Возможно, он из благотворительного фонда, и это его дело…
Да простит меня тот человек за эту выдумку, но после моих слов женщина немного успокоилась.
Через неделю ей провели операцию. Прошло всё успешно, но врачи решили оставить её ещё на месяц — на обследование.
Качок вздохнул и посмотрел на меня. Я сидел молча, не веря, что всё это — реальность. Он продолжил:
— Я стал ездить к парнишке почти каждый вечер. Готовлю я хорошо. Но, кроме еды, у них было совсем бедно. Привёз ему один из своих компьютеров. Сначала мы ездили к маме, потом я его кормил, а потом учили компы.
Он улыбнулся:
— Скоро он уже сам всё собирал и разбирал. А потом его одноклассник пришёл, тоже попросил помочь.
Он посмотрел на меня с лёгкой иронией:
— Ну, откажешь, что ли?
— Конечно, нет, — ответил я, хотя и не был уверен, что поступил бы так же.
— Вскоре их стало четверо. Привёз все свои три компа. А потом мама вернулась домой…
Он вдруг покраснел.
— Что такое? — удивился я.
— Да она… очень хорошая женщина… — пробормотал он смущённо.
— И вы сомневаетесь, что это замечательно?
— А если подумают, что я просто воспользовался её слабостью?
— Ну уж нет! Вы просто настоящий человек! Молодец, правда.
Он заулыбался, почти по-детски:
— Спасибо. Просто теперь всё на мне. Хлопоты, заботы. Покупки, готовка, занятия. Да и к мальчику я привязался. На собрания в школу с ним хожу. А его одноклассники смотрят на меня как на Терминатора.
Он хохотнул:
— А родители узнали, что я учу ребят компьютерам — теперь зовут меня учитель Арни. И времени почти нет. Езжу, помогаю. Но платят за это хорошо.
Он немного замолчал, потом продолжил:
— И вот, приезжаю как-то — а она в дверях стоит, бледная, за стену держится. Я испугался, подхватил её, посадил в кресло. Спрашиваю — что случилось?
А она — мои руки хватает и целует!
Я, конечно, опешил. А она говорит: позвонил тот самый человек из-за границы. Она поблагодарила его — за еду, помощь, и за того «курьера», что якобы спас их.
А он ей и говорит:
— А у него, случайно, нет татуировки на правой руке? Синей такой, с рожей непонятной?
И ещё:
— Он, часом, не похож на молодого Шварценеггера?
Женщина засмеялась и ответила:
— Он у меня самый красивый и добрый! Ни на кого он не похож!
И тогда тот мужчина признался: он никого не посылал. Но, говорит, если такой человек встретился — это подарок судьбы.
— И что же? — спросил я.
— Я признался, что всё делал сам. Она расплакалась, а потом сказала, что будет благодарить Бога до конца жизни за то, что тот послал ей такого человека.
Он посмотрел на меня с искренним удивлением:
— Представляете? Это я — хороший человек? Я?
Я увидел в его глазах, что он сам не верит в это. Он не считал себя героем. И не думал, что сделал что-то особенное.
— Я теперь живу у них, — признался он. — И хорошо живу. Все меня ждут. Все радуются. Кошки ко мне на руки лезут. У неё глаза сияют…
Он замолчал, потом добавил:
— А малыш просил звать меня папой Арни. Говорит, теперь ему все завидуют. Ну а мне что? Арни так Арни. Главное — «папа», верно?
Я поднялся и сказал:
— Учитель Арни, позвольте пожать вашу руку.
Он поднялся, покраснел, и так сжал мою руку, что у меня перед глазами звёзды замелькали.
Уходя, я чувствовал странную тяжесть.
Знаете почему?
Потому что единственным отрицательным героем этой истории был я. Тот, кто судил по внешности. Кто не поверил в добро, пока не увидел его на фотографиях у него на столе. Где был и тот богатый человек, и парень с кошками, и он сам с женой — на фото со свадьбы.
Теперь я стараюсь не судить людей снаружи. Потому что каждый день встречаю на работе учителя Арни. И мы вместе идём обедать. Я рассказываю истории — он пересказывает их своему сыну. Я даже уже дважды был у них в гостях.
И знаете что?
Кажется, я сам понемногу становлюсь лучше.
А может… просто хочу стать.
И надеюсь, что смогу.
