Барсика обнаружили ранней весной, в апреле. Снег ещё укрывал тенистые углы, но на солнечных участках уже пробивалась нежная зелень. Крошечный серо-белый котёнок прижался к тёплой трубе у продуктового магазина, пытаясь согреться.
— Мама, смотри! — радостно закричала девочка лет семи. — Котёнок!
Женщина скривилась и поджала губы:
— Идём дальше, Катя. Он наверняка грязный и блохастый.
Но дочка уже присела на корточки и протянула руку. Котёнок не убежал, только жалобно пискнул.
— Ну пожалуйста, мамочка! Возьмём его домой!
— Нет и ещё раз нет! Мы квартиру снимаем, а там животных держать нельзя!
Мимо проходила Ольга. Услышав разговор, остановилась. Взглянула на малыша — симпатичный, доверчивый, да и девочка уже вся в слезах.
— Куда вы его хотели забрать? — спросила она.
— Домой… — всхлипнула Катя. — Но мама не разрешает.
Ольга задумалась. На её даче как раз расплодились мыши. Такой крошка подрастёт — и станет отличным охотником.
— Знаешь что, — мягко сказала она девочке, — у меня есть дача, большая, с садом. Там котёнку будет хорошо.
Лицо Кати засветилось от радости:
— Правда? А как вы его назовёте?
— Барсиком, — быстро придумала Ольга. — Он же полосатый.
Так котёнок и появился в их доме. Серо-белый, с янтарными глазами, удивительно доверчивый. Стоило его погладить, как он начинал мурлыкать и прижимался мордочкой к ладони.
А каким он оказался ловким мышеловом! Всего за неделю перебил всех грызунов на участке. Хозяева были в восторге — и приятно, и полезно.
Барсик изо всех сил старался. Встречал их у калитки каждую субботу, спал у ног, словно знал: это его семья, его жизнь.
Ему казалось, так будет всегда.
Но осень всё изменила. В ноябре Ольга с мужем приехали в последний раз — закрыть дачу на зиму.
— Что будем делать с Барсиком? — спросила Ольга, убирая банки в сумку.
— Ничего, — отмахнулся Андрей. — Он сам справится. Кошки же живут на улице, дикие как-то зиму переживают.
И они уехали.
А Барсик остался у калитки ждать. День. Другой. Неделю.
Выпал первый снег. Лапы мёрзли, голод скручивал живот, но он всё равно сидел. Они же обещали вернуться. Вернутся обязательно.
Но сил становилось всё меньше. Вместе с ними таяла и надежда.
— Эй, дружок, — услышал он однажды хриплый голос. — Совсем замёрз?
Над ним стоял Иван Андреевич, сосед с участка рядом. Пенсионер, который один оставался зимовать на даче. Его руки были тёплыми, и пахло от него не холодом и страхом, а чем-то надёжным, домашним.
— Пойдём ко мне, — тихо сказал старик. — Согреешься.
И Барсик пошёл. В тот момент он понял простую вещь: не все люди одинаковы.
Иван Андреевич жил неспешно. В свои шестьдесят с лишним лет он давно перестал куда-то торопиться. Дети выросли, разъехались, жена ушла три года назад. Остался он один с дачей и воспоминаниями.
Жить зимой здесь было привычкой: в городе душно, соседи чужие, а тут — тишина, снег за окном и уютное потрескивание печи.
Барсика он завернул в старый свитер и занёс в дом.
— Ну что, приятель, — пробормотал, ставя на плиту кастрюлю молока, — расскажи, как тебя угораздило на морозе сидеть?
Кот молчал. Только огромные янтарные глаза смотрели с тоской, от которой сердце сжималось.
— Понятно, — кивнул старик. — Бросили тебя. Ну и люди… Господи, прости их.
Первые дни Барсик прятался, забивался за печку, ел только тогда, когда хозяина не было рядом. Словно ждал подвоха.
А Иван Андреевич не торопил. Просто оставлял миску с едой, разговаривал негромко:
— Вот, кашу сварил. Не деликатес, конечно, но жить можно. Ты не стесняйся.
Или:
— Снегу намело — хорошо, что мы дома. Правда ведь?
Через неделю кот осмелел. Сначала ел прямо при хозяине, потом подошёл ближе. А ещё через пару дней — запрыгнул на колени.
— Ну вот, — рассмеялся Иван Андреевич. — Решился наконец-то! Давай знакомиться по-настоящему.
Он погладил Барсика по загривку, и тот замурлыкал. Сначала робко, потом громче, увереннее.
— Вот и молодец, — сказал старик. — Теперь всё будет хорошо.
Жизнь потекла по-новому. По утрам Иван Андреевич просыпался — Барсик уже ждал у кровати. Завтрак делили вдвоём. Днём дед читал газету, а кот сидел рядом на подоконнике.
Иногда выходили вместе во двор: снег чистить, тропинки расчищать. Барсик бегал за ним следом, нырял в сугробы, играл со снежинками.
— Совсем разучился играть, — смеялся дед. — Ничего, снова научишься.
По вечерам Иван Андреевич говорил много. О жизни, о детях, о коте Мурзике, который умер год назад.
— Хороший был кот. Верный. Пятнадцать лет со мной прожил. А как ушёл… думал, больше никого не заведу. Слишком больно.
Барсик слушал внимательно, мурлыкал, будто понимал каждое слово.
К Новому году он окончательно освоился. Спал у дедушки в ногах, встречал у двери, когда тот возвращался, даже мышь однажды поймал и гордо принёс хозяину.
— Настоящий охотник! — похвалил Иван Андреевич. — Только больше не надо, еды у нас достаточно.
Зима промчалась быстро. Февраль сменился мартом.
И вдруг однажды утром за калиткой послышался звук машины.
Барсик насторожился и метнулся к окну. Иван Андреевич выглянул и нахмурился.
— Приехали, — глухо сказал он. — Твои бывшие хозяева.
Из автомобиля вышли Ольга и Андрей. Довольные, оживлённые, они осматривали участок и переговаривались.
— Где же наш Барсик? — громко позвала Ольга. — Кис-кис-кис! Иди сюда, мышелов!
Кот дрожал всем телом, прижавшись к стеклу.
— Не хочешь к ним? — тихо спросил Иван Андреевич.
Барсик взглянул на Ивана Андреевича, и в его жёлтых глазах старик ясно прочитал ответ. Он понял всё без слов.
— Ну что ж, — кивнул он, — всё ясно, друг. Только они ведь придут за тобой. Считают, что ты по-прежнему их.
Спустя полчаса дверь зазвенела от громких ударов.
— Иван Андреевич! — раздавался визгливый голос Ольги. — Мы знаем, что кот у вас! Выходите немедленно!
Старик тяжело поднялся из кресла. Барсик метнулся под кровать и забился в самый дальний угол.
— Сиди тихо, — шепнул ему хозяин. — Не показывайся.
Дверь распахнулась. На пороге стояли Ольга и Андрей. Она — уверенная и напористая, он — чуть позади, смущённый и неуверенный.
— Добрый день, — произнёс Иван Андреевич сухо.
— Где наш кот? — сразу набросилась Ольга. — Соседи сказали, вы его у себя держите!
— Какой кот? — невозмутимо спросил дед.
— Не прикидывайтесь! Серо-белый, Барсик. Мы его оставили на осень, думали, сам справится, а он, видно, к вам прибился.
— Оставили? — глаза старика стали холодными. — В ноябре? В мороз? На улице?
— Ну, — замялся Андрей, — он же кот, должен уметь выживать.
— Выживать? — Иван Андреевич сделал шаг вперёд. — Домашний кот — на улице зимой? Вы понимаете, что говорите?
— Хватит морализаторства! — вмешалась Ольга. — Мы пришли за котом. Нам он нужен, мышей развелось. Отдавайте его.
— Нет, — коротко ответил дед.
— Что значит «нет»? — Ольга возмутилась. — Это наш кот!
— Ваш? — хрипло рассмеялся он. — А где вы были, когда он дрожал у ворот, умирая от голода? Где, когда я его полумёртвого в дом заносил?
— Мы не знали… — пробормотал Андрей.
— Не знали или знать не хотели? — голос Ивана Андреевича стал громче. — Летом нужен был — ласкали, а зимой выбросили, как старую вещь!
— Кто вы такой, чтобы нас учить? — вспыхнула Ольга. — Кот наш, и если вы его не вернёте…
— Что тогда? — перебил её старик. — В суд подадите? За животное, которое сами бросили умирать?
И тут из-за его ноги показалась знакомая мордочка. Барсик осторожно выглянул, услышав крики.
— Вот он! — оживилась Ольга. — Барсик, иди сюда! Кис-кис!
Кот прижался к Ивану Андреевичу и не двинулся.
— Ну же! — требовательно позвала женщина. — Пошли с нами!
Барсик лишь юркнул обратно под кровать.
— Видите? — тихо сказал дед. — Он сделал выбор. И этот выбор не в вашу пользу.
— Глупости! — Ольга рванулась вперёд. — Просто забыл нас. Дайте мне его взять!
— Не дам, — отрезал Иван Андреевич.
— Да кто вы такой, чтобы нам запрещать?! — закричала она. — Андрей, скажи хоть что-то!
Но муж молчал, избегая взгляда. В его лице читалось чувство вины.
— Что здесь происходит? — вмешался новый голос.
К забору подошла Марья Петровна, соседка.
— А, вернулись-таки? — прищурилась она. — И кота назад требуете?
— Конечно! Это наш кот! — выпалила Ольга.
— Ваш? — соседка горько усмехнулась. — А кто его всю зиму кормил? Кто лечил, когда он простыл?
— Мы не просили, — неуверенно вставил Андрей.
— Вот именно, — отрезала Марья Петровна. — Не просили, потому что вам наплевать было! Летом игрушка, осенью — мусор!
Подтянулись и другие соседи. Вскоре вокруг собралась целая группа людей. Все — на стороне Ивана Андреевича.
— Совести у вас нет, — осуждала Семенычиха. — Животину бросить на морозе!
— Да чего тут спорить? — махнул рукой Семеныч. — Барсик теперь Андреичев. И правильно!
— А если силой заберут? — тревожно спросила Марья Петровна.
— Пусть попробуют, — глухо ответил Иван Андреевич.
Ольга метнула на всех злобный взгляд:
— Это ещё не конец! — процедила она и пошла к машине. Андрей поплёлся за ней, не поднимая головы.
Больше их никто не видел. То ли совесть взыграла, то ли поняли, что спорить бесполезно. Соседи встали стеной, а сам Барсик ясно показал, где его настоящий дом.
К лету на участке Ольги с Андреем мышей развелось целое полчище.
— Так им и надо, — бурчал Семеныч, проходя мимо, — хотели кота-работника, а получили мышиное царство.
А жизнь у Ивана Андреевича изменилась. Появился смысл, радость в мелочах. Теперь каждое утро он говорил «доброе утро» Барсику, варил кашу, покупал молоко.
Барсик расцвёл: шерсть блестела, глаза сияли. Он чувствовал себя хозяином территории.
Летом приехали дети Ивана Андреевича. Удивились, увидев кота, но вскоре привязались. Особенно внуки — они весь день возились с Барсиком.
— Папа, — сказала дочь на прощание, — хорошо, что ты его приютил. Видно, что вы оба счастливы.
— Да, — улыбнулся старик, глядя, как кот провожает гостей, — счастливы.
И когда зимой снова выпал снег, тот самый, что год назад едва не стал для Барсика последним, он выбегал во двор и играл со снежинками, не зная больше страха.
— Вот теперь правильно, — с улыбкой говорил Иван Андреевич, глядя из окна. — Вот теперь всё хорошо.
А весной, когда растаял последний сугроб, на участке Ольги и Андрея появилась табличка «Продаётся».
Барсик прошёл мимо равнодушно. У него были дела поважнее — встретить деда с рыбалки.
