В одном большом сибирском городе с долгой историей жила пожилая супружеская пара — Алексей Петрович и Валентина Фёдоровна. Их дети давно стали самостоятельными: сын обзавёлся своей семьёй, а дочь переехала далеко и появлялась редко. Дом опустел, и если бы не одно обстоятельство, жизнь двоих стариков была бы совсем тихой и одинокой.
Когда Алексей Петрович вышел на пенсию, он наконец решил осуществить своё давнее желание — завести собаку. Раньше на серьёзного питомца просто не хватало времени, а теперь дела было немного, да и дети нечасто радовали визитами.
По случаю выхода на пенсию вся семья собралась вместе и преподнесла подарок, которого мужчина ждал много лет. Это был породистый щенок немецкой овчарки — с документами, прививками, игрушками и всей необходимой амуницией. То, о чём он мечтал.
Алексей Петрович светился от счастья, как ребёнок. Вместе с женой они не могли налюбоваться на лопоухий комочек, с неподдельной радостью ухаживали за ним, возились, смеялись — словно в доме снова появился малыш. Имя для щенка придумали быстро — Урал.
Так в их доме началась новая глава. Теперь их стало трое, и дни летели незаметно. Забот прибавилось, но вместе с ними пришло и множество новых радостей, которые умеют дарить только верные домашние животные.
Щенки растут стремительно, и Урал вскоре превратился в великолепного представителя своей породы — крепкого, умного, внимательного пса, освоившего все основные навыки.
Алексей Петрович исправно занимался с Уралом, и в тёплую погоду они устраивали длительные прогулки вдоль берега Оби — свои особые «походы».
Валентина Фёдоровна ходила с ними всё реже, хотя была ещё вполне бодра. Просто время от времени шалило сердце, и муж не хотел её перенапрягать.
— Ну что, Урал, в поход отправимся? — спрашивал Петрович.
Пёс только и ждал этих слов: приносил поводок, садился, глядя преданными глазами, и едва сдерживал нетерпение.
— Вот молодец, умница! — похлопывал хозяин.
Домой они возвращались усталые, но довольные. Поужинав, отдыхали и смотрели телевизор.
Со временем Урал стал не просто другом или защитником — он стал частью семьи, полноценным её членом. У него даже был собственный мягкий диван, где он лежал, словно настоящий владыка, поглядывая на хозяев с нежной снисходительностью.
Но однажды всё изменилось. В ясный день Урал вдруг отказался идти на прогулку. Он нервничал, скулил и не отходил от Валентины Фёдоровны ни на шаг. Старики перепугались — вдруг заболел? Но внешне всё было в порядке, а ведёт себя пёс странно.
Ночью разразилась гроза. Урал внезапно завыл — протяжно, горько. Хозяева пытались его успокоить, но он словно плакал, и по его морде текли настоящие слёзы. Потом он затих, но спать не лёг, а ходил по комнатам до самого утра.
Гроза прошла, хозяева уснули.
Утром Валентина Фёдоровна не проснулась. А рядом сидел Урал, положив голову на её неподвижную руку, и не отрывал взгляда от дорогой хозяйки, которой бы ещё жить и жить.
Приехал сын, взял все заботы на себя — отец был в таком состоянии, что не мог даже думать ясно. Позже прилетела дочь. Благодаря стараниям детей прощание прошло достойно. На следующий день они уехали, а Петрович остался вдвоём с Уралом в внезапно осиротевшей квартире.
Жизнь продолжилась, хотя и потеряла смысл. Петрович стал угасать — ходил медленно, сутулясь, и часто словно выпадал из реальности. Урал был единственным, что удерживало его на этом свете. Дети звонили, сын приезжал, но всё это казалось далёким и туманным. С каждым днём Петрович слабел. А когда сын уговаривал лечь в больницу, неизменно звучал один ответ:
— А на кого я Урала оставлю? Нет, никуда я не поеду.
По вечерам он сидел, прижимая к себе своего пса, и рассказывал ему всю свою жизнь — с самого начала, до мелочей.
— Осиротели мы, Уралушка… осиротели, — шептал он.
Псу было жарко от объятий, но он терпел и слушал, склоняя голову то вправо, то влево.
Но наступили первые заморозки — и Петровича не стало. Он ушёл тихо, словно поспешил вслед за любимой женой. Сын снова занимался всеми делами, организовал отцу достойные похороны.
А Урал остался один.
Он больше не лежал на диване, не бегал навстречу — спрятался в дальнем углу комнаты и часами сидел, не реагируя ни на что. Его кормили кое-как, выводили раз в день, а в остальное время просто не обращали внимания. Люди были заняты гораздо «важнее» — срочной продажей квартиры.
Несмотря на то, как отец любил собаку, сын не стал забирать Урала к себе, не занялся поиском нового дома для воспитанного, достойного пса. Он просто решил избавиться от него.
Его план был прост: отправить Урала в деревню, на бывшую дачу, где теперь находился «центр реабилитации» под руководством собственного сына — парня с не лучшей репутацией.
И решение было приведено в исполнение.
— Поехали, Урал, — бодро сказал сын хозяина. — Там тебе будет хорошо.
Пёс поверил. Сын его Хозяина не может обмануть.
Урала посадили в машину и увезли почти за двести километров. Всю дорогу он сидел тихо, прижимаясь носом к стеклу, запотевающему от горячего дыхания, и ехал навстречу неизвестности.
Это было место, от которого веяло жутью. Люди, жившие там, двигались медленно и безжизненно, словно потеряв волю — почти не разговаривали, смотрели стеклянными глазами и бродили, как тени. По воскресеньям собирались на странные, пугающие собрания, которые больше напоминали дикие ритуалы с громким пением, хаотичными плясками и истеричным выкриками.
На Урала внимания никто не обращал. Кормили его редко, а чаще — никак. Начинались зимние холода, а у пса не было ни будки, ни простейшего укрытия. Привыкший спать на мягком диване рядом с хозяевами, он теперь забирался под высокое крыльцо и лежал там на промёрзшей земле, куда пронизывающий ветер загонял снег. Так он и переживал ночи.
Днём овчарка бродила по окрестностям в поисках хоть какой-то еды. Но поиски эти были не просто тяжёлыми, а смертельно опасными. В деревне носились стаи брошенных или забытых псами хозяев собак. Они постоянно дрались за любой огрызок, и большинство этих собак были сильными, крупными, агрессивными. Встретить их чужаку значило подвергнуться серьёзной угрозе.
Через неделю беда настигла Урала. Стая местных собак набросилась на ослабевшего, отчаянно пытавшегося отбиться от нападения пса. Они буквально изорвали его — и только чудом он смог дотащиться до своего убежища под ступенями. Там он пролежал долгие недели, утоляя муки голода горстями снега и заранее понимая неизбежный и близкий конец.
Ночами он, едва шевелясь, выбирался наружу и выкапывал из снега промёрзшие очистки от картошки и свёклы, выбрасываемые из кухни прямо со ступеней. Это была крошечная пища, не способная поддержать силы. Раны на его теле не заживали, шерсть клочьями выпадала, начались отёки. Он тяжело проваливался в болезненную дремоту, где видел свой прежний дом, любимый диван и тех, кто никогда уже не вернётся.
«Там тебе будет хорошо», — повторял в его бреду голос сына Петровича, и Урал, просыпаясь, понимал, как жестоко был обманут.
Однажды, придя в себя, он понял, что больше не может оставаться здесь. Лучше умереть на дороге, чем окончательно исчезнуть в этом проклятом месте. Но сил почти не осталось. Он лежал под крыльцом, обессилевший, и думал, что вряд ли сможет даже подняться.
На следующий день, когда рано темнело, внук Петровича привёз для своего центра продукты. Судьба на мгновение смилостивилась. Пока он разгружал мешки, из порванных упаковок на снег выпало несколько буханок хлеба, упаковка сгущёнки и целая горсть пакетиков сухого супа. Никто не заметил, как снег быстро укрыл потерянное.
Урал в темноте перенёс всё найденное в свою нору и ночью съел до последнего кусочка. А ранним утром, едва держась на лапах, покинул деревню.
Он двигался вдоль зимней дороги, избегая редких машин, и спешил уйти как можно дальше от того страшного места. Так он дошёл до маленького железнодорожного переезда и свернул на пути.
Весь день он шёл вдоль рельсов, окружённый только хвойным лесом. Огромные ели стояли под тяжёлыми белыми шапками снега, а мимо, с рёвом и вихревыми облаками изморози, проносились поезда. Холодный снег медленно падал на землю и оседал на шерсти уставшего пса.
Под вечер Урал окончательно обессилел и замёрз. Он знал, что этой ночи, скорее всего, не переживёт, но заставлял себя идти — шаг за шагом, лишь бы уйти дальше от того прежнего, жестокого «приюта».
Но судьба решила иначе. На обходе своего участка железнодорожный стрелочник Андрей заметил на обочине сугроб с очертаниями большого пса. Он ещё дышал. Не раздумывая, Андрей помчался к своему домику, взял санки и привёз собаку к себе.
Увидев клеймо на ухе, он удивился — такую овчарку он встречал впервые. Его собственная дворняга, прожившая с ним долгие годы, умерла два года назад, и с тех пор мужчина был уверен, что не сможет больше завести собаку. Но эта случайная встреча всё изменила.
«Выживешь у меня — чего бы мне это ни стоило», — сказал он псу.
Урал очнулся от давно забытого запаха пищи. Андрей поднёс ему большую миску с тёплым мясным супом. Лёжа, пёс опустошил её мгновенно и проспал два дня подряд.
Через несколько месяцев, с наступлением весны, рядом с Андреем уже бегала ожившая, весёлая, сильная овчарка. Теперь его звали Рекс. Он сопровождал хозяина на обходах, виляя хвостом и с радостью выполняя команды. И впервые за долгое время он действительно был счастлив.
В маленьком домике стрелочника, затерянном среди огромных просторов, Рекс наконец обрёл то, чего был лишён весь последний год, — дом, заботу и человека, который стал ему всем.
Счастья тебе, Рекс — и долгих лет рядом с тем, кто спас тебе жизнь.
Друзья, не проходите мимо тех, кто нуждается в помощи. Порой один протянутый жест может изменить целую жизнь — и вернуть в мир добро.
