Так сложилась судьба, что Николай Сергеевич остался один в просторном доме на окраине небольшого районного города с двумя совсем маленькими детьми. Все заботы — работа, быт, воспитание — легли на его плечи. Он трудился главным инженером на автобазе, иногда вынужден был уезжать в командировки за техникой и запчастями, и если бы не помощь доброй и отзывчивой Пахомовны, старой соседки, ему пришлось бы либо оставить хорошо оплачиваемую должность, либо определить детей в интернат.
Младшая дочка Нина слышала окружающий мир, но сама не говорила. Врачи советовали подождать до шести лет и лишь потом решать вопрос о специализированном учреждении, если речь так и не появится. Девочка ни на шаг не отходила от старшего брата Саши, который был всего на год старше, но словно переводчик понимал её без слов. Из-за этого детей не отдавали в детский сад — разлучить их было невозможно.
Понимал маленькую Нину не только брат. Во дворе, в крепкой будке, жил огромный лохматый пёс по кличке Султан. Его грозный лай заставлял дрожать оконные стёкла, и признание он дарил лишь хозяину и Пахомовне. Для сторожевого пса все остальные — за забором или во дворе — были потенциальными врагами.
А вот детей Султан боготворил. Они залезали к нему в будку, ездили верхом, цепляясь за густую шерсть, наряжали старой отцовской курткой, придумывали любые игры — и пёс терпел всё, участвуя в каждом детском замысле с радостью и спокойствием.
Николай не раз замечал, как Нина, прижавшись к уху огромного пса, что-то тихо «рассказывала» ему. Султан внимательно слушал, а потом отвечал действием — выполнял то, что ей было нужно, или лизал девочку шершавым языком, «умывая» её, вызывая у неё звонкий смех. В глубине души отец был уверен: немая малышка и суровый пёс действительно понимали друг друга.
Пахомовна была человеком надёжным, но годы брали своё. Суставы болели, силы уходили, и она всё чаще повторяла, тяжело вздыхая, что Николаю нужна хозяйка в доме. Сама бы она помогала и дальше, да здоровье уже не позволяло.
На ноябрьские праздники к Николаю случайно заехал давний товарищ по работе. За столом вспоминали старые времена, а вечером хозяин пошёл проводить друга на станцию к ночному поезду. Чтобы скоротать время, заглянули в буфет, где за стойкой работала приветливая женщина средних лет. Так Николай познакомился с Галиной.
С тех пор он всё чаще заходил туда, а потом провожал Галину до её старого деревянного дома, где у неё была небольшая комнатка. Женщина рассказала, что приехала недавно из другой области, мужа потеряла на войне, детей у них не было, и жила она теперь одна.
Спустя время Николай пригласил её к себе. Галина пришла нарядная, с гостинцами и игрушками, весь день занималась с детьми: рисовала, читала сказки, смеялась. Саша и Нина быстро к ней привязались. Только Султан не принял гостью — каждый её шаг он встречал глухим рычанием и отвернулся от угощения. Николай не придал этому значения, решив, что пёс просто привыкнет.
К Новому году Галина окончательно переехала в дом Николая, и они официально оформили отношения. Она оставила работу и занялась хозяйством. Просторный дом пришёлся ей по душе: мебель была переставлена, ковры выбиты, окна вымыты — всё делалось по её вкусу.
Николай впервые за долгое время почувствовал спокойствие: дети под присмотром, в доме порядок, уезжать в командировки стало не страшно. Но для Галины всё оказалось иначе. Чужие дети начали раздражать её всё сильнее — они требовали внимания и лишали той свободы, которую она ожидала получить от удачного брака.
Постепенно заботливая маска исчезла. Раздражение и неприязнь к детям вылились в жестокость: за смех или разговоры Галина запирала их на целый день в тёмный чулан — тесную каморку, где можно было лишь сидеть на холодном полу. Саше она строго запретила говорить отцу о наказаниях, пугая страшными последствиями.
Чтобы избежать издевательств, дети научились прятаться. Они убегали во двор и забирались в будку Султана. Только рядом с этим грозным псом они чувствовали себя защищёнными. Султан откровенно ненавидел Галину и не подпускал её к себе.
Галина жаловалась мужу и уговаривала избавиться от собаки, но Николай был непреклонен. Открыто навредить псу она не решалась — боялась разоблачения, да и Султан отказывался брать пищу из её рук, встречая её оскалом и рыком.
Когда Николай уезжал в командировки, в доме собирались шумные компании. Музыка, танцы, вино — всё продолжалось допоздна. Дети заранее уходили во двор, а ночью, плача и замерзая, спали в будке Султана, прижимаясь к его тёплому боку. Высокий забор скрывал происходящее от соседей, и никто не придавал значения грозному лаю сторожевого пса — к нему давно привыкли.
К самому концу лета лес буквально ломился от грибов — их было столько, что в походы ходили почти каждые выходные. Однажды, забредя дальше обычного, Галина вышла к старому, давно заброшенному карьеру. Подойдя к осыпавшемуся краю, она заметила внизу ржавый металлический вагончик, оставленный когда-то рабочими и забытый временем.
Ночи становились холоднее, первые заморозки напоминали о скорой зиме. В одно из таких утр Николай снова уехал в командировку. Проводив мужа, Галина разбудила детей, привела их в порядок, одела по-праздничному и повела по магазинам. Купили сладости, игрушки, дети смеялись и оживлённо разглядывали витрины.
После покупок они гуляли во дворе с новыми игрушками. Соседи умилялись и хвалили Галину за заботу, а дети искренне радовались неожиданной ласке тёти. Но стоило им вернуться домой, как всё резко изменилось: Галина без объяснений заперла детей в чулане. Саша плакал, просил воды и еды для себя и сестры, но в ответ была тишина. Так они просидели до позднего вечера, в темноте и страхе.
Когда за окнами окончательно стемнело, Галина, выпив для храбрости, вывела детей из дома. Одеты они были слишком легко для холодной ночи. Приказав молчать, она повела их окольными тропами, говоря, что идёт с ними «к папе за грибами». Нину пришлось нести на руках. Перейдя пустое шоссе и миновав полосу леса, они дошли до карьера. В ржавом вагончике женщина связала детей, Саше заткнула рот, а затем с трудом задвинула перекошенный засов и ушла, оставив их одних.
Возвратившись домой, Галина действовала хладнокровно. Алкоголь подталкивал к решительности: она распахнула калитку и входную дверь, разобрала детские постели, разбросала игрушки по комнате. Утром, когда мороз сделает своё дело, она поднимет тревогу. А сейчас можно было лечь спать.
Во дворе Султан выл — долго, тоскливо, будто звал на помощь. Этот вой раздражал Галину, она допила водку и уснула. Пёс, напрягая все силы, сдвинул тяжёлую будку, карабин не выдержал — и Султан исчез в ночи.
Тем временем по пустынному шоссе ехал Степан — опытный водитель, бывший фронтовой разведчик. Он возвращался домой после рейса, борясь со сном. Внезапно из темноты прямо перед машиной выскочил огромный лохматый пёс. Каким-то чудом он не попал под колёса. Собака яростно лаяла, а затем бросилась в сторону леса, словно звала за собой. Усталость мгновенно прошла, и Степан поехал дальше.
Через несколько десятков метров в свете фар он увидел женщину в лёгком белом платье. Длинные мокрые волосы обрамляли лицо, поверх был наброшен чёрный платок. Она стояла на дороге, подняв руку и указывая в сторону леса. Рядом метался всё тот же пёс: подбегал к машине, лаял, затем снова кидался в лес. Женщина и собака несколько раз появлялись и исчезали в темноте, пока водитель не понял — случилась беда. Он вышел из машины и пошёл за ними.
В ржавом вагончике Степан нашёл замерзающих детей. Он быстро развязал их, укутал в свою куртку и побежал к машине. Ни женщины, ни собаки рядом уже не было. Детей он доставил в милицию. Придя в себя, Саша рассказал всё, что случилось, и назвал адрес дома. Детей отправили в больницу, а участковый вместе с оперативником поехал туда на машине Степана.
Султан был во дворе. Впервые в жизни он не препятствовал людям и позволил пройти к дому. Степан узнал пса и указал на него милиционерам. Султан рычал и рвался в дом, но его удержали.
Внутри они нашли Галину в состоянии сильного опьянения. Сначала она всё отрицала, но, запутавшись в показаниях, под напором милиционера призналась. Во дворе начали собираться встревоженные соседи. Тогда офицер попросил Степана описать женщину, которая той ночью остановила его на дороге и помогла найти детей.
Степан подошёл к портрету молодой женщины, висевшему на стене, и уверенно сказал, что описывать не нужно — это была она. Соседи замерли. Его переспросили, уверен ли он. Степан подтвердил: так же уверен, как в том, что стоит сейчас в этой комнате.
Вернувшийся раньше срока Николай, узнав подробности, побледнел и схватился за сердце. Немного придя в себя, он объяснил: женщина на портрете — его первая жена Ольга, мать Саши и Нины, погибшая три года назад.
Когда Галину выводили из дома, умоляющую о прощении, из темноты вырвался Султан и вцепился ей в ногу. Огромные клыки навсегда оставили на ней память о её поступке. Пса с трудом оттащили. Оставшись один, Николай не выдержал — плакал, как ребёнок, обнимая Султана, целуя его морду, заливая слезами густую шерсть. Он накормил пса целым батоном колбасы, запер дом и помчался в больницу к детям.
А позже, в родном городе Ольги, на её могиле, рядом с чёрным мраморным памятником, на белом снегу лежал большой букет алых роз — яркое пятно жизни и памяти.
