Вика, выскочив из машины, подбежала ближе и едва не расплакалась. Перед ней дрожала лохматая собака среднего размера, вся в репьях и спутанных клочьях шерсти, торчащих в разные стороны, словно засохшие травинки…
Домой она возвращалась в хорошем настроении — удалось сбежать с работы пораньше и наконец забрать из торгового центра все новогодние подарки, заказанные онлайн ещё несколько дней назад: наручные часы мужу, смартфон сыну, духи для мамы. Подарки вышли не особо оригинальными и обошлись недешево, но зато всё уже готово и упаковано за три дня до праздника — можно спокойно выдохнуть.
Заключительный участок дороги к дому Вика любила особенно. Именно он сыграл решающую роль, когда они выбирали этот дом полтора года назад — она и представить не могла, что такая тишина и природная красота возможны вблизи от городской суеты.
С одной стороны дороги простиралось поле, теряющееся вдали, а с другой — настоящий лес, в котором жили лисы и зайцы, изредка появляющиеся на дороге. Летом здесь было раздолье для сбора грибов и ягод. А перед самым посёлком через речушку, больше напоминающую ручей, перекинут деревянный мостик — старенький, местами покосившийся, но по-своему уютный.
Летом жара тут отступала, будто её и не бывало: в городе асфальт плавился, а здесь пахло влагой, цветами и слышались лягушачьи концерты. Зимой всё превращалось в сказку, и эта дорога действовала на Вику как успокоительное — все тревоги и дела оставались за спиной, едва она сворачивала с трассы.
О собственном загородном доме они с Николаем мечтали давно, почти с самого начала совместной жизни. Долгое время это казалось нереальной роскошью. И вот, спустя больше десяти лет после свадьбы, Вика случайно наткнулась в соцсетях на свою школьную подругу. Встретились, разговорились, вспоминали прошлое, и та пригласила её в гости — в тот самый посёлок.
Стоило Вике увидеть дом, лес за окнами и аккуратные, невычурные участки — она поняла: это её место. А когда выяснилось, что один из домов продаётся, и подруга договорилась с хозяином о показе, сомнений не осталось. Николай и сын Матвей поддержали её, и через месяц они уже переехали.
Собачий комок на мосту не сразу распознался в свете фар. Вика заметила его в последний момент, ударила по тормозам, и только чудом не задела животное. Убедившись, что это живое существо, она выбежала из машины и чуть не разрыдалась — перед ней дрожала измождённая собака.
На шее у бедняги была намотана толстая верёвка, конец которой застрял между досок моста и намертво фиксировал её на месте.
— Господи, как ты так угодила, малышка… — осторожно проговорила Вика, медленно приближаясь и одновременно проверяя, как собака отреагирует. — Потерпи, сейчас попробуем что-нибудь придумать… Ты у нас… Ежка, наверное. Девочка ведь, да?
Пытаясь успокоить и себя, и собаку, Вика безуспешно пыталась развязать тугие узлы на толстой верёвке. Их было много, и все затянуты до предела. Она попробовала вытащить верёвку из щели между досками — безрезультатно. Оставался единственный вариант — перерезать.
Вика мысленно перебирала, есть ли в машине нож, ножницы, хоть что-то подходящее, но кроме аптечки и скребка от снега там ничего полезного не оказалось. Собака дрожала, слабо скулила, а у Вики начинало подкатывать от бессилия.
Она уже хотела позвонить Николаю за подмогой, когда из-за поворота появился автомобиль. Вика бросилась к дороге, замахала руками. Машина остановилась, но водитель, не выходя, лишь приоткрыл окно:
— И что тут у вас?
— Помогите, пожалуйста! Собака застряла — верёвка в щели, не могу ни развязать, ни вытащить. Она же замёрзнет…
— Ваша, что ли?
— Нет, но…
— Ну тогда и не морочься. Пусть хозяин ищет. — и собрался уезжать.
— У вас есть нож? Дайте, пожалуйста!
Мужчина фыркнул, закрыл окно, тронулся, но вдруг остановился, сдал назад и, открыв дверь, бросил Вике к ногам складной нож:
— На, спасительница животных! — и укатил прочь.
— И на том спасибо… — пробормотала Вика и принялась пилить верёвку.
Через пару минут она уже держала собаку на руках, усаживала её в машину на тёплый коврик перед печкой и шептала: «Скоро согреешься, отмоемся, покушаешь…»
Возле дома Вика увидела чужую машину. Узнала — та самая. Но сейчас было не до разбирательств. Она вбежала в дом с собакой на руках.
— Привет, Викуля! — радостно встретил её Николай. — У нас гость…
— Это не что, это кто. Собака. Помогай. Её согреть срочно нужно!
Передав Ежку мужу, Вика на ходу сбросила одежду и побежала в ванную. Включила тёплую воду, и когда Николай принёс собаку, стала осторожно обмывать её, стараясь не пугать.
— Ну что ты, у тебя же настоящая шубка! Сейчас согреемся, потом колтуны обрежем, шампунем отмоем, расчешем — будешь у нас красоткой!
— Ну и красавица у нас, конечно… пока сомнительная, — Николай снова заглянул в ванную, оставив гостя в комнате. — Расскажи, где такое сокровище нашла?
— Да ты вообще в красоте женской мало что понимаешь, — отмахнулась Вика, намыливая собаку шампунем. Песик смотрел ей в глаза с такой тоскливой преданностью, что сердце сжималось. — Нашла её на мосту. Застряла там. Верёвка такая на шее была — ей, наверное, и быка можно было бы привязать!
Вика коротко пересказала Николаю, как и где они с Ежкой познакомились.
— Кстати, та самая машина того «милого» типа стоит у ворот. Так что извини, но знакомиться с твоим старым приятелем я не собираюсь. Он мне совсем не по душе. Ты его хоть хорошо знаешь? Откуда он у нас взялся?
— Ну, мы когда-то работали вместе после универа. Тогда он нормальным казался, потом переехал в другой город. Недавно позвонил — попросился на одну ночь остановиться, я и не отказал…
— Ладно. Разберётесь как-нибудь без меня. Постелю ему в гостиной, но сама к нему не пойду. Мне он не по нраву. Я домою Ежку и позвоню Матвею — пусть радуется, у нас теперь зверь завёлся! Ежка!
— А почему Ежка-то?
— Ну глянь — серая, вся в клочьях, волосики торчат в разные стороны. Был бы пацан, был бы Ёжик, а так — Ежка.
Вика аккуратно выстригла основные репейники и спутанные комки.
— Видишь, уже совсем согрелась. Больше не дрожит. Теперь можно и подкормить её, правда, Ежка?
Когда Вика просушила собаку феном, обернула в мягкий плед и устроила возле батареи, та выглядела гораздо бодрее. Женщина налила поесть, и Ежка тут же, не раздумывая, проглотила всё подчистую. Завернув её снова в тёплое одеяло, Вика села рядом и набрала сына по видеосвязи.
— Ну что, порадуем Матвея. Он у бабушки, но точно будет в восторге. — Она нажала кнопку вызова. — Привет, мой хороший! Дед Мороз нас услышал! У нас появился сюрприз — не под ёлкой, но не хуже. Знакомься!
— Привет, мамочка! — Матвей засветился на экране. — А я ждал, когда ты позвонишь. Мне сегодня Дед Мороз уже вручил подарок! Сейчас покажу!
Он притащил коробку с конструктором и принялся с гордостью демонстрировать свои постройки.
— Молодец, умничка. — Вика с улыбкой смотрела, как он увлечённо рассказывает. — А у нас вот кто появился! — Она повернула камеру так, чтобы было видно Ежку в пледе. — Знакомься — это Ежка!
— Собака?! Ух ты! Мам, забери меня срочно! Я хочу её увидеть, потрогать, поиграть!
— Матюш, уже поздно. Я ведь завтра хотела за вами заехать с бабушкой…
— Ну ма, ну пожалуйста! Я же поспал днём, могу и позже лечь. Мы с бабушкой быстро соберёмся!
— Договорились. Я сегодня приеду к вам, а утром вместе поедем домой. Я — на работу, а ты будешь весь день с Ежкой играться.
Перед уходом Вика аккуратно разложила под ёлкой яркие коробки с подарками для всех — мужа, сына и мамы. Всё спрятала глубже, чтобы не бросались в глаза раньше времени. Так в семье было заведено: готовить подарки заранее, а открывать только в канун праздника.
Ежка уже окончательно отошла от шока, виляла задом и бегала за Викой, не отставая ни на шаг. Женщина соорудила ей лежанку между камином и ёлкой, ещё раз её накормила, объяснила, что скоро вернётся, и, простившись с мужем, поехала к сыну.
А вот как продолжился вечер после её отъезда — рассказал Николай на следующий день.
Посидев немного с гостем, он понял: разговор не клеится, атмосфера не располагает. Сославшись на усталость, Николай предложил ложиться спать. Гостя устроил в гостиной, а сам отправился в спальню.
Проснулся он около пяти утра от резкого лая и громких возмущённых выкриков. В прихожей он застал картину: гость полностью одет, рюкзак на плече, стоит у двери, а напротив — Ежка. Она загородила выход, шерсть на загривке вздыблена, зубы оскалены.
— Вот же тварь! За ногу тяпнула, — злился гость, озираясь, будто ищет, чем отмахнуться. — Да я её прибью сейчас!
— Осторожней с выражениями. Это теперь моя собака, между прочим, — Николай подошёл, почесал Ежку за ушком и спокойно спросил: — А ты куда собрался в такую рань? Даже не попрощался…
— Да… не спалось что-то, вот и решил не будить.
Попытался протиснуться к выходу. Когда потянулся за рюкзаком, собака снова зарычала и метнулась вперёд, заставив его отшатнуться. Он бросил рюкзак, схватил барсетку и, прикрываясь ею от Ежки, выскочил на улицу.
Николай придержал собаку, не дав ей кинуться следом.
— Пусть идёт. Нечисто с ним что-то. Видать, ты не просто так на него зарычала…
Он закрыл дверь, сел на пол рядом с Ежкой и бросил взгляд на брошенный рюкзак.
— Ну что, защитница, кажется, что-то наш «гость» хотел прихватить?
Он осторожно открыл рюкзак. Внутри — три знакомые коробки: часы, духи и телефон. Всё, что Вика только вчера радостно прятала под ёлку.
Николай прошёл в гостиную. Подарки под ёлкой были аккуратно разрезаны снизу и пусты. Он вернул коробки на место, аккуратно заклеил упаковку и поставил их обратно. Потом добавил ещё несколько новых — для Ежки.
— Ну что, героиня, всё на месте. Праздник спасён. Ты умничка! И извини — был неправ. Ты не просто красивая. Ты ещё и охранница первоклассная! Обещаю, косточку тебе купим знатную.
— Викусь, — Николай кивнул в сторону ёлки, — знаешь, чего там не хватает? Ещё одной коробки. Ведь у нас теперь новый член семьи. А Дед Мороз всем должен приносить подарки.
Он усмехнулся, взял Ежку на руки и подбросил.
— Обязательно будет большая коробка. С лежанкой, мисками, поводком и, конечно, самой большой косточкой на свете! Ты заслужила!
На следующее утро Вика вернулась домой с Матвеем и бабушкой. С порога сын метнулся к ёлке, но заметив Ежку, остановился как вкопанный. Щенок, завидев мальчика, осторожно подошёл, принюхался и вдруг завилял хвостом, а потом, не удержавшись, прыгнул на ребёнка, облизывая лицо и подставляя бочок под ласку.
— Мам, она меня помнит! — восторженно закричал Матвей. — Она настоящий подарок! Можно я с ней спать буду?
— Ну, это как она сама решит, — рассмеялась Вика, наблюдая за этой встречей. — Она уже освоилась, ест хорошо, слушается. А ещё вчера спасла твои подарки. Так что ты ей теперь тоже кое-что должен.
— Что? — серьёзно спросил сын.
— Любовь и заботу. Каждый день. Чтобы она больше никогда не оказалась одна на мосту, понуро глядя на холодную реку.
Бабушка между тем сняла шапку, помялась у двери и, немного смущённо произнесла:
— А я ведь собак не очень люблю… Всю жизнь в квартире, с котами как-то проще было…
Ежка, будто поняв, кому это относится, тихонько подошла, села у ног пожилой женщины и заглянула в глаза. Ни рычка, ни движения — только доверие и молчаливая просьба.
Бабушка присела, потрепала её по холке и сказала:
— Ну ладно, раз ты такая воспитанная… попробуем подружиться.
Вечером, когда Николай вернулся с работы, дом встретил его новыми звуками: топот лап, смех сына, голос жены, зовущей к ужину, и аромат запечённой курицы.
Ежка носилась по дому с мячиком в зубах, а Матвей, смеясь, прятался от неё за креслом.
— Ну вот и всё, — сказал Николай, снимая куртку. — Кажется, у нас теперь действительно есть полный комплект. Дом, семья, собака и ощущение настоящего уюта.
— Осталось только косточку под ёлку положить, — напомнила Вика.
— Уже в машине лежит. Огромная, с бантом. Дед Мороз сказал, что это за службу в новогоднюю ночь. Уж больно отличилась охранница!
Он подмигнул Ежке, и та, будто понимая, радостно тявкнула в ответ.
В тот Новый год под ёлкой оказалось на один подарок больше. В коробке с красным бантом — миски с гравировкой «Ежка», игрушки и лежанка. А поверх всего — лакомство в форме косточки.
И в этот момент вся семья поняла: у них теперь есть не просто собака, а верный друг, защитник и часть самого сердца их дома.
Ежка, свернувшись на коврике возле камина, закрыла глаза. Впервые за долгое время она была в тепле, в безопасности — и дома.
И это был её настоящий праздник.
