Осенью, на одной из станций Арбатско-Покровской линии московского метро, в почти пустой вагон вошли двое худощавых, растрёпанных цыганят. Они с трудом несли помятую, покосившуюся картонную коробку, которая едва держалась целой.
Осмотрев пассажиров, дети ловко извлекли из коробки двух грязных, заметно ослабевших малышей — крошечного котёнка и такого же измождённого щенка. Громким скороговорным речитативом они попытались вызвать жалость и внимание:
— Люди добрые, купите друзей за сто рублей!
Не стесняясь, они подходили к каждому пассажиру, поднося измученных животных почти вплотную к лицам и всё повторяя жалобное:
— Купите, пожалуйста! Мы сами голодные, дома никого нет!
Реакция людей была разной, но итог один — все отказывались. Кто-то опускал глаза, чтобы не смотреть на полумёртвых малышей; кто-то только вздыхал; кто-то раздражённо отмахивался; а отдельные пассажиры демонстративно отворачивались с брезгливым выражением. Никто не протянул руку помощи.
Когда дети почти завершили свой круг по вагону, один элегантно одетый молодой мужчина, спокойно державший в руках газету, неожиданно закрыл её, вынул кошелёк и, не говоря ни слова, протянул ребятам пятьсот рублей.
Цыганята оживились и попытались втиснуть коробку с котёнком и щенком самому щедрому пассажиру, но тот, отрицательно качнув головой, развернул свою газету, положил её себе на колени и усадил на неё обоих малышей. На следующей станции дети быстро выскочили из вагона, довольные лёгкой добычей.
Мужчина всё так же тихо сидел, придерживая малышей, чтобы они не упали, и аккуратно поглаживал каждый крошечный лобик. В вагоне поднялся одобрительный шёпот: люди с восхищением обсуждали его поступок — мол, вот пример настоящей человечности. Кто-то даже заметил, как вовремя эти бедные существа нашли человека с добрым сердцем.
Две молодые женщины неподалёку смотрели на него с искренним восхищением, то и дело переглядываясь.
— Вот это мужчина! — нарочито громко произнесла одна, и, встретившись с ним взглядом, густо покраснела.
Через несколько остановок мужчина поднялся и направился к выходу. Девушки вышли следом — им нужно было на ту же станцию. Они шли позади и с умилением наблюдали, как он поднимается по эскалатору, аккуратно прижимая свернутую газету с крошечными «питомцами».
Но стоило им выйти на улицу, как картинка резко изменилась. На тротуаре, закрытом досками для ремонта, мужчина быстро и без колебаний положил туда котёнка и щенка, скомкал газету и затолкал её в клумбу, затем стремительно зашагал прочь.
Малыши снова оказались на холодной улице — слабые, обессиленные, беспомощные. И неизвестно, удастся ли им пережить ещё одно испытание.
Инвалид-продавец из соседнего киоска «Союзпечать», всё время наблюдавший за происходящим, хотел успеть окликнуть молодого мужчину и высказать ему всё, что думает о таком «благородстве». Но тот исчез слишком быстро. Тогда он молча подошёл, бережно поднял найденышей, снял со своей шеи тёплый вязаный шарф, укутал их и, вздыхая, вернулся к своему ларьку.
Поздним вечером в его маленькой квартире котёнок и щенок уже лежали чистые, накормленные, согретые. Они сладко спали вдвоём на старом кухонном диванчике рядом с тёплой батареей — рядом с человеком, который действительно оказался настоящим хозяином и добрым человеком.
