Тёплая июньская ночь плавно подходила к концу. Компания ребят неторопливо возвращалась из парка пешком, болтая и смеясь. В какой-то момент один из них заметил, что за ними увязался тёмный юркий котёнок месяцев четырёх. Малыш был таким шустрым и полностью угольного цвета, что его присутствие не заметили сразу.
Когда молодые люди остановились на лавочке возле дома, не спешa расходиться, котёнок вдруг прыгнул на колени Рите. Шерстка у него была чистая, гладкая, никак не похожая на уличную — видно, чей-то домашний.
Рита вспомнила, что несколько раз боковым зрением замечала чёрную тень рядом по дороге. Значит, малыш ушёл от дома довольно далеко.
— Как же тебя угораздило оказаться ночью на улице? Сбежал?
Котёнок устроился клубочком у неё на коленях и уснул. Рита бросила взгляд на Олега, с которым они снимали квартиру.
— Даже не думай, — вздохнул он. — Хозяйка предупреждала: никаких животных.
Но Олег прекрасно знал, что Рита не оставит малыша в темноте.
— Ладно. Только на одну ночь. А утром узнаем, чей он такой ловкач.
Поиски хозяев ничего не дали. Целую неделю пара заходила в соседние дворы, спрашивала детей и взрослых: не потерял ли кто котёнка. Они даже не понимали, на каком именно участке малыш их повстречал, путь от парка был длинным.
С первого же дня Рите было ясно — она пропала. Этот блестящий чёрный чудик покорил её мгновенно. Стройный, гибкий, с яркими жёлтыми глазами, постоянно на взводе, он будто светился какой-то собственной энергией. Длинный хвост, казалось, жил отдельной жизнью. А сколько в нём было желания гулять — слов не хватало!
Имя Шустрец возникло само собой, и подходило идеальнее некуда. Во дворе был крошечный сквер — там Рита гуляла со своим новым другом. Купила ему ошейник в виде золотой цепочки — чтобы прохожие понимали, что малыш не уличный.
Рита усаживалась под яблоней с учебниками, а Шустрец носился по газону, лазал по деревьям, охотился на бабочек и пытался подкараулить птиц.
Со временем у котёнка появился товарищ. Один из мальчишек гулял с щенком, и как-то раз Рита заметила, что за ребятами наперегонки несутся два хвоста — серый щенок и её чёрный непоседа.
Так началась дружба Шустреца и Грэя. Осенью двор уже украшали два подросших хвостатых подростка: серый — похожий на лайку, и чёрный — настоящий мини-пантера.
Шустрец умел взлететь на любое дерево, и также стремительно слететь вниз. Однажды, убегая от Грэя, он забрался на бетонный столб метров на три, а потом просто съехал обратно, поняв, что это не дерево.
Несмотря на такие приключения, малыш гулял только рядом с хозяйкой, прекрасно откликался на имя и никогда не уходил из двора. Но с наступлением холодов становился беспокойнее — прогулки сокращались, а терпения у кота не прибавлялось.
Когда наступила зима, он буквально рвался наружу. Как-то раз Рита вышла на балкон за коробкой — и кот ринулся следом. Под балконом оказался мягкий сугроб, и Шустрец, весело встряхнувшись, помчал изучать двор, пока Рита судорожно надевала сапоги.
На Новый год Рита с Олегом ехали к его родителям, а за хвостуном согласилась присмотреть соседка — Галина Петровна. Пожилая женщина только вышла на пенсию, свободного времени у неё было много, и котик был ей только в радость.
Так сложилось, что если пара уезжала — ключи получала Галина Петровна.
Прошло время. Институт закончен, Олег нашёл работу в Москве.
— И без котов, — сказал он. — Неизвестно, где жить будем.
Рита разумом понимала, что он прав. Тяжёлое решение заняло пару дней.
— Риточка, оставляй его мне, — сказала Галина Петровна. — Я буду заботиться. Ему тут лучше, чем в чужом городе и в закрытой комнате. Там он может потеряться, а здесь — дом.
И Шустрец перебрался этажом выше.
Первые месяцы Рита звонила часто. Потом — всё реже. Со временем звонки исчезли совсем.
Спустя пятнадцать лет судьба занесла Маргариту в родной город. Жила уже в другом районе, но однажды случайно оказалась рядом с теми дворами. Что-то кольнуло в груди. Она словно сама собой вышла в старый сквер, прошла мимо. Затем остановилась возле своего прежнего подъезда.
Набраться духу и нажать на домофон оказалось неожиданно сложно.
В этот момент дверь соседнего подъезда открылась. Женщина вынесла немаленькую собаку на руках, опустила на траву. Пёс был очень стар — морда седая, глаза почти ничего не видели.
Рита узнала его сразу — это был Грэй.
— Жив… — прошептала Рита. А значит…
Она почти бегом подошла к домофону Галины Петровны.
Ответа не было. Маргарита всё равно стояла у двери, наблюдая за старым Грэем, который едва ходил, но преданно следовал за своей хозяйкой.
Скорее всего, это была мать того самого мальчика. Знакомая история: дети выросли, разъехались, а старые хвосты остались здесь.
Так же когда-то Шустрец остался не с Ритой, а с Галиной Петровной. И пусть в хороших руках, но всё же — не рядом с той, кого выбрал когда-то сам. Он шёл за ней в тёмный город, а она однажды просто отпустила.
Олег давно ушёл из её жизни, личное не сложилось, а ощущение потери накрыло неожиданно. Она вдруг поняла, что тот чёрный кот был её счастливым знаком, её нежданной удачей. И она сама от него отказалась.
— Кто там? Сейчас, сейчас… — послышалось из домофона.
Рита вздрогнула, она даже еще не произнесла своего имени, а дверь уже щёлкнула и впустила её.
Галина Петровна узнала её мгновенно и жестом пригласила войти. Внутри отчётливо чувствовались запахи старой квартиры: нафталин, лекарства, кошачий туалет — всё смешивалось в особый аромат взрослой, прожитой жизни.
На кухне, рядом с батареей, стояли два табурета, накрытые вязанными ковриками. На них, растянувшись, грелись два кота — один крупный черный, другой рыжеватый и поменьше. Оба выглядели почтенными пенсионерами и не проявляли энтузиазма по поводу приходящей гостьи.
Рита и хозяйка долго сидели с чаем и разговаривали обо всём.
— Ты только не обижайся, Ритуль, но твой Шустрец уже очень давно живёт под другим именем, — вздохнула Галина Петровна. — Годам к четырём он превратился в настоящего красавца, статного барина. А «Шустрец» — как будто про котёнка. Вот и стал он Чарли.
Женщина рассказывала, что гуляла с ним так много, как могла, хотя и понимала, что коту хотелось значительно больше. Он стал самостоятельным, упрямым, пока не нагуляется — домой его не заманишь. А ей было всё тяжелее таскать семикилограммовое «сокровище» на четвёртый этаж — больные колени давали о себе знать.
Позже во дворе объявился рыжий кот — испуганный, худой до прозрачности. Галина Петровна начала оставлять для него еду, потом увидела, что Чарли взял новичка под свою опеку, и в итоге забрала несчастного домой. Рыжик получил имя Ричард.
— Что они вытворяли — словами не передать, — с теплотой продолжала женщина. — Всё летало вверх дном! Ковер на стене видишь? Так они по нему под потолок запрыгивали.
Постепенно прогулки прекратились. Галина Петровна попросила сына остеклить балкон, поставить сетки на окна — Чарли слишком рвался наружу, постоянно выглядывал вниз, и женщину пугала мысль, что кот может сорваться вниз.
— Вот так и живём, — тихо сказала хозяйка. — Чарли совсем стал слабеть… то лапы слушаться перестают, то вдруг забудет, куда идти.
Она спохватилась и снова налила чай:
— Что же я всё о себе! Ты расскажи, как ты, как жизнь?
Маргарита опустила взгляд и лишь гладила старого чёрного кота. Тот довольно жмурился, урчал, и было невозможно понять — узнал ли он её или просто наслаждался вниманием.
— Галина Петровна… а можно я выйду с ним? Посидим ненадолго в сквере, погода хорошая…
Женщина посмотрела на неё так же внимательно, как когда-то просила оставить котёнка навсегда.
— Идите, конечно. Пусть подышит весной. И спасибо тебе. Этот котик… он спас меня от одиночества.
Они устроились под той же яблоней, с которой когда-то, словно черный вихрь, взлетал маленький Шустрец. Теперь яблоня стала раскидистее, тяжёлая белая крона напоминала облако.
Маргарита думала о том, как всё меняется: она стала другой, кот постарел, а яблоня будто расцвела только сильнее. Она встретила его взгляд и на какое-то мгновение ей показалось, что он слышит каждую её мысль.
В его глазах было что-то мудрое, словно он хотел сказать:
«Не держи печали, Маргарита. Жизнь движется. Моё время подходит к закату, но твоё — только начинается. Ты пришла вернуть свою удачу, и я верю, что дальше всё сложится хорошо».
Кот медленно прикрыл глаза и задремал у неё на коленях, а Маргарита глубоко вдохнула аромат весны, и вдруг ей захотелось жить, смеяться, любить — точно так же, как в ту давнюю июньскую ночь, когда маленький чёрный котёнок впервые выбрал её среди всех и тихонько устроился у неё на коленях…
