Катя вместе с маленьким сыном Сашей провожала Алексея в долгую дорогу. Муж улетал за границу, надеясь изменить жизнь семьи к лучшему.
Перед отлётом Алексей крепко прижал к себе жену с ребёнком и, привычно успокаивая плачущих родных, говорил:
— Катюша, почему ты прощаешься так, будто всё навсегда? Год пролетит, оглянуться не успеем. Я буду на связи каждый день, даже скучать не сможете! И маму мою не забывай, собирайтесь вместе, гуляйте. Берегите себя и наших четвероногих охранников, не пропускайте прививки. Сами видите, какие они у нас защитники, — он ласково потрепал по ушам нервничающих псов, предчувствовавших разлуку.
Самолёт, сверкая металлом в весеннем солнце, поднялся над Шереметьево, взял высоту и, направившись навстречу океану, увозил от них папу — далеко, на другой континент.
Высокая Катя, её сын и две собаки молча наблюдали, как серебристая машина исчезает в небе. Впереди — целый год ожидания…
Алексей шёл к этому моменту долгие девять лет. Как учёный-микробиолог, он ощущал себя победителем. Он наконец подписал контракт с крупной американской компанией, да ещё ему оплатили билет бизнес-класса, подчеркивая уважение к новому сотруднику. Алексей отправлялся в США.
Через десять часов он только окажется в аэропорту Кеннеди, но мысленно уже был там, на пороге новой жизни, а родной дом, мать, Катя, Саша, друзья, собаки — будто остались в прошлой.
Катя сидела закутавшись в плед и внезапно ощутила, каким пустым стал дом, когда муж уехал.
Это почувствовали и собаки — трёхлетний Граф и маленький Шпингалет, которого Катя однажды подобрала на улице. Граф улёгся у её ног и смотрел ей прямо в глаза, Шпингалет прижался боком, будто стараясь утешить. Саша сидел у себя, молча переживая разлуку.
Она думала: «Вот начнутся каникулы, возьму отпуск и уедем к свекрови на дачу…»
Анна Сергеевна жила в другом районе, но по выходным приезжала, оставалась ночевать, помогала и была рядом с Катей.
Они вместе гуляли с собаками, водили Сашу в театр, обсуждали планы переезда, перебирали документы и фотографии.
Летом все перебрались на дачу: работали на грядках, ходили по лесу, купались в речке. Собаки обожали дачный простор и не отходили от своих людей.
Катя вышла на работу, а Алексей звонил всё чаще, рассказывал, как скучает по ним, восхищался Америкой и уверял, что семейные перспективы теперь блестящие.
Осенью он объявил, что нашёл дом, внёс первый взнос и попросил Катю продать квартиру и перевести деньги. Машину она продавать отказалась. Алексею хотелось, чтобы его мать также реализовала дачу: средства нужны были на полную оплату дома — без кредитов.
Катину квартиру купили мгновенно, вместе с мебелью и роялем. Тот же покупатель приобрёл и дом Анны Сергеевны, а деньги по договору ушли на американский счёт Алексея.
В ночь перед переездом собаки нервно ходили вокруг чемоданов, тихо поскуливали и смотрели на хозяйку. Катя впервые почувствовала внутри тревогу, которая не покидала её больше ни дня.
После переезда Алексей стал звонить всё реже — «дела, работа». А зимой случилось страшное: в НИИ прошли сокращения, Катю уволили. Страна бурлила кризисом, пенсии задерживали, найти работу было почти нереально.
Граф начал худеть — еды не хватало. Свекровь предложила работать посудомойкой и брать отходы для собак, но Катя решительно пошла сама. Со временем всё наладилось: Граф набрал вес, вечером встречал хозяйку у подъезда, перетаскивая тяжелые пакеты.
Потом Катя, таская котёл в кафе, сломала руку. Анна Сергеевна внезапно стала плохо себя чувствовать — сердце сдаёт. Саше нужна была куртка. Катя позвонила Алексею.
Он сухо ответил, что после покупки дома денег нет, но «постарается отправить».
Катя расплакалась, Анна Сергеевна утешала её, гладила по плечу, шептала:
— Ничего, доченька. Мы прорвёмся.
И даже собаки подошли, прижавшись к ней, словно понимая.
Через несколько дней пришло дваста долларов. Их тут же забрали лекарства, еда и куртка для Саши.
Катя сложила в пакет норковую шубу, золотые украшения и ушла в ломбард, заранее зная, что назад не вернёт никогда. На машине привезла мешки с кормом и еды.
Больше денег не было.
— Я пойду таксовать, — сказала она свекрови.
Анна Сергеевна закричала, упала от страха, но Катя была непоколебима. Граф запрыгнул на заднее сиденье, тихо лёг, будто тоже понимал — теперь они должны держаться вместе.
Ночная работа оказалась неожиданно прибыльной: за одну смену Катя заработала больше месячной зарплаты.
Следующей ночью она снова вышла на дорогу. Там ей встретился респектабельный мужчина — её бывший руководитель. Он был потрясён её положением и сообщил, что искал её целую неделю — у него открывалось НПО, и он ждал Катю как лучшего специалиста. Он предложил работу и оставил визитку.
Катя уехала домой почти счастливой. Граф, услышав радостный голос хозяйки, возбуждённо вертел хвостом.
По дороге она заметила одиноко стоящего мужчину. «Доехать недалеко», — сказал он. Катя согласилась, надеясь на хороший заработок.
Когда они подъехали, пассажир открыл дверцу, полез в карман куртки… и вместо кошелька достал нож.
Через пару мгновений в ночной тишине раздался оглушительный вопль – Граф, зарычав, уже висел у нападавшего на спине и буквально вцепился в него зубами. Пытаясь увернуться от тяжелой собаки, мужчина отчаянно махал ножом, не в силах подняться и отбиться.
В тот же миг Граф перехватил руку с лезвием, хоть оно и ранило ему морду. Увидев кровь на шерсти верного защитника, Катя, не подумав о сломанной руке, со всей силы ударила агрессора гипсом по лицу.
Мужчина вывалился из салона вместе с собакой. Еле оттащив разозлённого Графа, Катя поспешно уехала прочь.
Шпингалет в ту ночь даже не притронулся к миске – он нервно ждал у двери. Катя тихо, чтобы не тревожить родных, промыла и обработала порез Графу, накормила пса, а затем, обессилев, уснула прямо на диване, крепко прижав к себе верного четвероногого защитника. Маленький Шпингалет устроился рядом и тихо сопел, положив голову ей на ногу.
С этого момента им больше не приходилось считать копейки, а когда Катю повысили на работе, она смогла позволить себе новую иномарку.
Алексей тем временем появлялся в их жизни всё реже: теперь он звонил лишь по большим праздникам, придумывая всё новые объяснения своей занятости. Спустя пять лет умерла Анна Сергеевна – сердце не выдержало. На похороны единственный сын не приехал, помощи тоже не было. Перед смертью свекровь оформила квартиру на Катю.
Через несколько месяцев раздался настойчивый звонок. Собаки встрепенулись и бросились к двери. Саша открыл и увидел элегантно одетого мужчину с дорогим кейсом, сияющего фальшивой улыбкой и раскинувшего руки для объятий.
— Ну что, сынок, встречай отца! — произнёс он, словно артист на сцене.
— У меня один вывод: своего отца я не видел, а предателя видеть не хочу! — холодно отрезал подросток. — Зови маму!
Катя подошла. Позади, словно стражи, стояли Граф и Шпингалет.
— Что тебе теперь нужно? Постой… — она открыла сумочку, достала две стодолларовые купюры и с презрением бросила ему в лицо. — Это тебе. Мы умеем возвращать долги, в отличие от тебя. Предатель!
— Эта квартира принадлежала моей матери, это моё наследство! Немедленно убирайтесь! — Алексей, забыв образ «воспитанного иностранца», занёс кейс, будто замахиваясь.
Но Граф одним рывком сбил его с ног, сорвал рукав дорогого пальто и яростно щёлкал зубами прямо возле носа, угрожая откусить. Шпингалет, не желая оставаться в стороне, подскочил к второму рукаву и от души вытирал об него зубы, злобно рыча.
— Граф! Графинчик! Ну как же так, ты ведь хозяина не узнал? — жалобно лепетал Алексей, пытаясь хотя бы словами спастись.
В ответ Граф с демонстративной чёткостью разорвал второй рукав.
Катя, не сказав больше ни слова, оттащила собак и закрыла дверь навсегда.
P.S. Алексей N. так никогда и не прочтёт этих строк. В августе 1998 года он внезапно умер от сердечного приступа, так и не увидев рождение своего ребёнка в Америке. Его похоронили на Православном кладбище Рок-Крик в Вашингтоне, округ Колумбия. Из России попрощаться с ним никто не прилетел.
