– Может, всё-таки перенесём на завтра? – Катерина с унынием глянула на градусник за стеклом. – На улице прямо собачий холод.
– Завтра, говорят, ещё злее прихватит, – Михаил уже застёгивал куртку. – Сама же прогноз слышала: до минус тридцати. А у нас в холодильнике ветер гуляет.
Катерина тяжело выдохнула. И правда: тянуть больше некуда – одна-единственная пачка макарон сиротой на полке, молоко закончилось ещё вчера, а кот Мурзик демонстративно вылизывал пустую миску, мол, хозяева, вы там вообще в курсе?
– Ладно, – решилась она, наматывая шарф. – Поехали. Заодно наберём всего, чтобы потом неделю нос не высовывать.
– Во, это по-нашему! – оживился муж. – Список составила?
– А то! – Катерина хлопнула по карману, где лежал исписанный листок. – Три страницы, мелко-мелко.
– Чую, сегодня кредитка будет плакать, – буркнул Михаил, но без злости.
Он давно понял: когда у жены включается режим «закупка века», спорить бессмысленно. Зато потом дома будет полный холодильник, в шкафах – запас круп, а у стенки выстроятся батареи соков и воды.
– Как партизаны на зимовку, – усмехнулся он, заводя машину.
– Не партизаны, а нормальные люди, – парировала Катерина, растирая замёрзшие пальцы. – Вот увидишь: все в минус тридцать будут носиться по магазинам, а мы дома в тепле чай пить станем.
В гипермаркете яблоку негде упасть: видно, не они одни решили «подготовиться к ледниковому периоду».
– Начинаем с тяжёлого, – распоряжалась Катерина, сверяясь со списком. – Миш, бери вторую тележку. Сначала вода и соки, потом крупы.
Михаил лишь кивал и катил тележку следом. За годы семейной жизни он выучил: лучше молча доставать товары с верхних полок и не задавать лишних вопросов.
Через полтора часа они наконец добрались до кассы. Две тележки – под завязку.
– И это всё… действительно надо? – Михаил с сомнением посмотрел на гору упаковок.
– Конечно надо! – уверенно отрезала Катерина. – Тут Мурзику корм на месяц, там мясо и рыба в морозилку, тут консервы, крупы…
Кассирша только понимающе улыбалась, пробивая товар за товаром: явно сегодня таких «стратегов» было полно.
Погрузка в машину превратилась в отдельную науку: уложить так, чтобы ничего не раздавить и не разбить.
– Может, часть на заднее сиденье? – предложила Катерина, глядя на багажник, набитый под крышу.
– Нет уж, – проворчал Михаил, утрамбовывая очередной пакет. – Потом мне крошки выгребать. Сейчас… ещё чуть-чуть повернём… во, вот так.
Наконец поехали. Пока спорили, что куда ставить, не заметили, как стемнело. Мороз, казалось, только прибавил злости: по краям стёкол пошёл ледок.
– Да что за стужа… – Катерина поёжилась. – Миш, включи печку сильнее.
– Куда уж сильнее? – хмыкнул он, не отрывая взгляда от дороги. – И так на максимуме. Потерпи, скоро дома.
Февральский вечер выдался особенно колючим: прибор в машине показывал минус двадцать пять.
– Стой! – Катерина резко схватила мужа за рукав. – Останови!
– Что случилось? – Михаил насторожился, сбрасывая скорость.
– Там собака! – Катерина уже открывала дверцу. – Привязана!
У фонарного столба, сжавшись в комок, сидела небольшая лохматая собачонка. Рядом – два пакета и записка, приклеенная скотчем.
Катерина подошла ближе. Собака подняла голову: в карих глазах было столько страха, что у Катерины внутри всё сжалось.
– Господи… – она сорвала записку дрожащими руками. – Миш, иди сюда.
«Уезжаю в другой город. Взять с собой не могу. Собачку зовут Дуся, ей 3 годика. В пакетах корм и вещи. Простите».
– Это как вообще понимать?! – Михаил вспыхнул. – В такой мороз! Привязать и уехать… Совесть у людей есть?
Дуся тихо заскулила, будто подтверждала: да, я – та самая, оставленная и ненужная.
– Миш… – Катерина посмотрела на мужа так, что всё стало понятно без слов. – Мы же не оставим её здесь.
– Кать, ты серьёзно? – Михаил сразу представил последствия. – Квартира съёмная. Кот. Хозяйка…
– Она замёрзнет! – голос у Катерины дрогнул, на глазах блеснули слёзы.
Михаил тяжело вздохнул. Он и сам понимал: уехать и сделать вид, что ничего не видели, они не смогут.
– Ладно, – сдался он. – Но учти: с хозяйкой говорить будешь ты.
Дуся поднялась, робко завиляла хвостом – словно не верила, что её действительно забирают.
Дома их ждал первый сюрприз: кот Мурзик, обычно спокойный до скуки, при виде собаки выгнул спину и с таким мявом рванул под кровать, будто его собирались съесть.
– Ну вот, – буркнул Михаил, занося пакеты. – И это только начало.
Дуся стояла у порога, боясь сделать шаг. Её потряхивало – то ли от холода, то ли от пережитого.
– Иди, малышка, – Катерина достала миску. – Хочешь кушать?
Собака дёрнулась на слово «кушать», но осталась на месте, лишь хвостик едва шевельнулся.
– Боится, – вздохнул Михаил. – После такого-то…
Звонок хозяйке решили отложить до утра, но хозяйка опередила их сама.
– Катерина? – прозвучал в трубке строгий голос Марии Петровны. – У вас там собака?
– Откуда… вы знаете? – Катерина растерялась.
– Соседка снизу звонила. Говорит, лай слышала. У нас, кажется, в договоре про собак ничего не было.
Катерина набрала побольше воздуха и рассказала всё: мороз, столб, записка, испуганные глаза Дуси.
В трубке повисла пауза.
– Так, – наконец сказала Мария Петровна. – Оставляйте. Но аренда плюс три тысячи. И если пойдут жалобы – сами понимаете.
– Спасибо… спасибо вам! – Катерина выдохнула так, будто её отпустили от огромного груза.
Но дальше начались настоящие испытания. Дуся оказалась с характером и с болью внутри. Первые дни она почти не отходила от входной двери – явно ждала прежних хозяев. Ела только когда никто не смотрел. От резкого движения шарахалась в угол.
Мурзик тоже не горел дружбой: шипел из-под кровати, а если выходил – держался исключительно «на высотах»: шкафы, полки, подоконники.
– Цирк, – вздыхал Михаил. – Может, зря мы…
Но однажды вечером всё перевернулось. Катерина слегла с температурой – грипп. Михаил на работе. И вдруг Дуся, до этого прятавшаяся и настороженная, подошла к кровати и осторожно ткнулась носом в Катеринину руку.
– Ты чего? – удивилась Катерина.
Дуся молча вздохнула… и забралась на кровать, свернувшись у ног калачиком.
– Вот это да… – прошептала Катерина.
А спустя полчаса с верхней полки шкафа спустился Мурзик. Посмотрел на собаку, для вида фыркнул… и улёгся рядом!
Когда Михаил вернулся, он застыл в дверях спальни:
– Я что-то пропустил?
Катерина спала, а у её ног мирно устроились Дуся и Мурзик – бок о бок, будто так было всегда.
С того дня Дуся будто выдохнула: её здесь не бросят. Она ожила, повеселела, шерсть заблестела. И выяснилось, что она знает трюки – видимо, раньше с ней занимались.
Мурзик тоже смирился, а потом они с Дусей и вовсе начали «работать в паре»: то пакет с кормом кто-то распотрошит, то на кухне найдётся след совместного преступления.
– Вот вы посмотрите на этих бандитов! – возмущался Михаил, обнаружив очередной разгром. – И кто тут главный организатор?
Дуся и Мурзик синхронно отводили глаза и делали вид, что вообще впервые друг друга видят.
Прошёл год. И уже никто не представлял дом без Дуси. Она стала своей – со своими привычками, странностями, радостями.
– Знаешь, – как-то сказал Михаил, наблюдая, как Катерина расчёсывает собаку, – а ведь нам повезло.
– В каком смысле?
– В том, что мы тогда проезжали мимо. Что остановились. Что решились.
Катерина улыбнулась:
– Нет, Миш… Это Дусе повезло. И тем, кто её бросил, тоже повезло… потому что если бы не мороз, если бы не мы…
Она не договорила. Дуся подняла мордочку и лизнула хозяйку в нос.
– Да-да, – рассмеялась Катерина. – Ты у нас самая умная. И самая красивая!
С верхней полки Мурзик скептически мяукнул: мол, ну конечно, только не зазнавайся.
Говорят, встречи не бывают случайными. Иногда судьба сводит в нужную минуту – чтобы кто-то не замёрз на привязи, чтобы кто-то открыл сердце и впустил в дом новую жизнь. И неважно, человек ты или собака: важно лишь одно – суметь остановиться и сделать шаг навстречу.
Спасибо тем, у кого хватает доброты остановиться в мороз и помочь. И спасибо вам за чтение.
