Если быть совсем точной — речь пойдёт о кошке. Но давайте по порядку. Бабушка души не чаяла во внучке. Впрочем, разве бывает иначе? Беда была в том, что у девочки диагностировали сахарный диабет, и пока она была маленькой, за ней требовался практически непрерывный контроль.
Существуют специальные устройства: они крепятся к телу, сами отслеживают показатели, делают уколы инсулина и параллельно отправляют сигнал на телефоны близких. Удобно, надёжно… и безумно дорого. Родителям такие расходы были не по силам.
Вот тогда и взяла всё на себя бабушка. Причём бабушка была не из тех, кто тихо доживает век у телевизора. Живая, подвижная, ухоженная женщина шестидесяти лет — ей бы ещё работать, ходить на встречи клуба «Кому за пятьдесят», радоваться жизни. Но внучку ведь не оставишь.
Она почти не выходила из дома и особенно тяжело переносила ночи. При тусклом свете ночника бабушка вставала снова и снова, чтобы проверить девочку. Родители тем временем работали без выходных: каждый сразу на двух работах. Лекарства, питание, жильё, одежда, школа — всё требовало денег.
В прошлом бабушка преподавала актёрское мастерство, и теперь этот опыт оказался бесценным. Она читала внучке сказки так, что заслушаться можно было: с интонациями, ролями, разными голосами. Девочка обожала эти вечера — да и как иначе?
Бабушка старалась вложить в ребёнка всё хорошее и светлое, что могла. На прогулках держала внучку всегда в поле зрения, не отпускала далеко. Для восьмилетней девочки это, конечно, было настоящим испытанием. О каких друзьях могла идти речь при таком надзоре?
Но однажды, отойдя от бабушки всего на несколько десятков метров, девочка всё-таки обрела подругу. Точнее — подружку. Она прибежала обратно, прижимая к груди крошечного котёнка: худющего, облезлого, с блохами и закисшими глазками. Бабушка тяжело вздохнула… потому что дома их ждала буря.
Нет, даже не буря — настоящий ураган. Мама была категорически против.
— Мне мало твоего диабета, так ты ещё хочешь подцепить заразу от этого блохастика?! — кричала она.
Но девочка вдруг сказала совершенно серьёзно:
— Если вы его выбросите, я тоже уйду. Возьму котёнка и буду читать людям сказки на улице, как бабушка. Мне будут давать деньги, мы будем кушать и жить в подвале.
Бабушка почему-то расплакалась. А мама… мама неожиданно рассмеялась. И разрешила.
Прошло совсем немного времени, и то жалкое существо с клочьями шерсти превратилось в милую маленькую кошечку. Когда же мама запретила ей спать рядом с девочкой, та стащила одеяло, простыню и подушку на пол, устроив себе «кровать» рядом с котёнком. Логика была железная: если кошке нельзя на кровать, значит и она будет спать там же.
В общем, девочка добивалась своего всеми способами. И уже через неделю вся семья буквально молилась на кошечку. Не образно — по-настоящему. Потому что случилось вот что.
Однажды ночью, когда бабушка всё-таки задремала, кошечка прибежала к ней и стала настойчиво тыкаться мордочкой в лицо. Она буквально требовала, чтобы бабушка шла за ней. Когда та поднялась и проверила внучку, оказалось, что уровень сахара у девочки резко упал.
С этого дня кошка стала живым сигнализатором. Она дежурила у ребёнка и при малейшей опасности бежала будить взрослых. Родители теперь готовы были носить её на руках и позволяли абсолютно всё: лазить по столам, тянуть еду, рвать занавески, царапать мебель. Кошку баловали и берегли как сокровище.
Тем временем папа всё чаще задумывался. Мысль, которая пришла ему в голову, не давала покоя. И когда пришло время везти кошку на стерилизацию, он неожиданно выступил против.
Вскоре в доме появился соседский кот — чёрный, статный красавец с оранжевыми глазами, породистый, «английских кровей». Ну какая кошка устоит перед таким кавалером?
Через положенный срок родились четыре котёнка. Девочка была в восторге. Она носилась с ними, придумывала имена, целовала. А потом произошло нечто удивительное: кошка начала учить своих малышей реагировать на состояние ребёнка. Показывала, как звать взрослых, как будить бабушку. И котята быстро переняли этот навык.
Тогда папа разместил объявление в интернете:
«Продам котят, которые помогают распознать приступ сахарного диабета».
Люди сначала не верили. Потом приходили, смотрели, сомневались… но котят разбирали буквально наперегонки. Напоследок даже грозились вернуться, если это окажется обманом. Никто не вернулся. Зато все звонили и благодарили.
Папа пообещал дочке оставлять ей по одному котёнку с каждого помёта. Мама, хоть и ворчала, согласилась. Позже, правда, всё-таки прекратила этот «бизнес» и отвезла кошек на стерилизацию.
А на вырученные деньги семья смогла купить тот самый аппарат для контроля сахара. Правда, девочка отказалась носить его постоянно. Согласилась только выходя из дома. Потому что дома… четыре кошки справлялись лучше любого прибора.
Когда все обследования уже были пройдены, семье неожиданно позвонили из больницы и срочно пригласили на приём. Бабушка едва не падала в обморок по дороге — она уже представила всё самое страшное.
Врач усадил всех напротив себя и выложил на стол две стопки анализов.
— Вот показатели двухлетней давности, — сказал он, — а вот последние. И если вы объясните мне, как добились такого результата, я, во-первых, получу Нобелевскую премию, а во-вторых, половину отдам вам.
Диабета у ребёнка не было. Ни следа.
Домой они возвращались, словно на крыльях. Смеялись, пели, радовались. Девочка была здорова. И она прекрасно знала, кому обязана этим. Вечером она всё рассказала кошке-маме и её деткам.
С тех пор в этом городе говорят об особой породе — «сахарные коты». Хотя правильнее назвать их лечебными. Они чувствуют беду и не дают ей случиться.
А прибор родители подарили другой девочке. Просто так.
И если вам когда-нибудь доведётся оказаться в этом городе — не пожалейте денег и заведите такого кота.
Поверьте, вы точно не пожалеете.
