Сашка уже вторую ночь не мог сомкнуть глаз. Он метался, задремывал на несколько минут, снова просыпался и всё время прислушивался к редкому, тяжёлому дыханию Чуя. Старый пёс уходил. С каждым днём сил у него становилось всё меньше. А взрослый, двадцатишестилетний мужчина тихо всхлипывал в темноте, как когда-то в детстве…
Щенка алабая в дом привёз дядя Фёдор — брат отца. Тогда Саше едва исполнилось четырнадцать.
— Вот, Стёпа, как и обещал, привёз тебе настоящего охранника! — улыбаясь, сказал дядя, передавая отцу бело-рыжий тёплый комочек с короткими ушками, умной мордой и чёрными, блестящими глазами.
Сашка подошёл ближе и протянул руку. Щенок вытянул шею, шумно обнюхал ладонь, а потом вдруг завозился, вырываясь.
— Похоже, хозяина себе выбрал, — засмеялся дядя Фёдор. — У этих собак нюх на людей отменный.
— Ну раз так, пусть он и занимается, — с лёгкой обидой в голосе сказал отец и передал щенка сыну.
— Ничего себе, тяжёлый, — удивился Сашка.
Так Чуй стал его собакой и любимцем всей семьи. Они жили в посёлке, в большом доме с двором. Старшая сестра Лиза рано вышла замуж и уехала в город. Сашка окончил сельхозтехникум, устроился работать в агрофирму, отслужил в армии и вернулся домой — к родителям и Чую. Жениться не спешил.
В двадцать два года он потерял отца: тот нелепо погиб, запутавшись ногой в браконьерской сети на озере. Отец был для Сашки всем — и другом, и наставником. Через два года внезапно ушла мама — тромб. Так они и остались вдвоём с Чуем в пустом большом доме.
Теперь уходил последний, кто держал его на этом свете.
Начинало светать. Чуй с трудом поднялся с подстилки и, шаркая лапами, направился к двери. Сашка тут же вскочил и открыл. Пёс вышел на крыльцо, медленно спустился и побрёл к беседке. Дойти до неё уже не смог — лёг прямо на траву, вытянув лапы.
Сашка опустился рядом, положил руку на огромную голову и стал тихо говорить:
— Устал ты, дружище… Полежи, передохни. Я потом супчик налью, с куриной печенью, помнишь, как ты любил? А как щенком на миску наступал — всё на пол, а ты и рад, ел и потом целоваться лез… Мы ещё телевизор посмотрим, я руку тебе под голову положу…
Слова лились сами, слёзы текли по щекам. Чуй повернул голову, попытался лизнуть, глубоко вздохнул… и больше не пошевелился. Сашка уткнулся лицом в его шерсть и зарыдал по-настоящему.
Похоронил он пса в лесу, на поляне, где они часто играли. После этого внутри у него будто всё застыло. Он жил по инерции: работа, дом, телевизор. Улыбка исчезла, встречи с друзьями — тоже. Лиза сочувствовала, но у неё была своя жизнь, муж, дети.
Месяцы шли один за другим. Осень сменилась зимой, затем пришла весна. И однажды зазвонил телефон.
— Братишка, мне скоро тридцать пять! Приезжай обязательно, даже не думай отказываться. Приезжай заранее, переночуешь у нас, — весело щебетала Лиза.
— Хорошо, приеду, — ответил Сашка, и впервые за долгое время уголки его губ приподнялись.
Он долго выбирал подарки и всё-таки поехал. Юбилей отмечали в кафе. Среди гостей была молодая девушка — коллега Лизы. Сашка сразу понял: сестра решила его познакомить. Девушку звали Аня, но навязчивость Лизы его утомила, и он незаметно ушёл гулять в парк.
Сумерки опускались медленно. В воздухе пахло весной. Где-то раздался звонкий, щенячий лай — высокий, неуверенный. Сердце сжалось: так когда-то лаял Чуй.
Сашка хотел развернуться, но из кустов прямо к нему выскочил щенок. За ним выбежала девушка — в резиновых сапогах, джинсах и короткой куртке. Рыжие волосы рассыпались по плечам.
Щенок атаковал его кроссовок. Сашка замер. Перед ним был алабай — рыжий, упрямый, уверенный.
— Простите, сейчас возьму его на поводок, — смутилась девушка.
— Порода серьёзная… справитесь? — спросил он.
— Он не мой, на передержке. Ищем хозяина.
— Значит, нашли, — неожиданно для себя сказал Сашка.
— Вы правда готовы его взять?
— Да. Если можно.
— Меня Ольга зовут… Но я не могу просто так отдать щенка. Надо всё проверить, — серьёзно ответила она.
Они договорились встретиться на следующий день. Он приехал к ней утром, а потом повёз к себе домой. Когда Оля вышла во двор, она сразу поняла — здесь когда-то жил пёс. Следы любви были повсюду.
Потом был чай, разговоры, признания. Сашка открылся ей сам не понимая как. Оля слушала, и в её зелёных глазах стояли слёзы.
Иногда, чтобы оттаяла замёрзшая душа, не нужен громкий огонь. Достаточно тёплой улыбки и звонкого щенячьего лая.
Теперь у них всё хорошо. Они вместе, ждут ребёнка, а по двору носится рыжее счастье по имени Марат. Он расширил старый подкоп, погрыз столбик беседки и по вечерам, как когда-то Чуй, смотрит телевизор, уложив свою большую голову на руку хозяина.
