— Мам… прости… — прошептал он одними губами, но слова растворились в завываниях зимнего ветра.
На краю пустынной улицы, занесённой снегом, в сугробе лежал мужчина. Его лицо обрамляли мокрые пряди волос, а губы посинели от холода. Он едва дышал. Руки и ноги почти перестали слушаться, а сознание ускользало, как песок сквозь пальцы.
Ветер, беспощадно хлещущий его измученное тело, словно издевался. Редкие прохожие спешили мимо, стараясь не обращать внимания. Он попытался пошевелиться, но на каждый вдох накатывала волна боли. Перед глазами проносились образы — тёплый дом, мама, готовящая на кухне, и младшая сестра с её звонким смехом.
— Мам… прости… — едва шевеля губами, прошептал он. Но его голос потонул в ледяном воем ветра.
Мимо проходила женщина. Она была в тёмном пальто, с шарфом, обмотанным до самых глаз. Вероятно, она возвращалась с работы. Заметив его, она нахмурилась, но потом остановилась.
— Очередной пьяница, — бросила она, махнув рукой.
Однако мысль, словно молот, ударила её по совести: «А вдруг он умирает?» Женщина замерла, поколебалась и, наконец, повернулась назад.
Её звали Анна Петровна, она жила одна.
— Эй, вы живы? — наклонившись, спросила она.
Он едва разлепил глаза.
— Помогите… — выдохнул он почти неслышно.
— Да что ж такое! — воскликнула она с досадой.
Звонок в скорую оказался долгим и мучительным. Анна злилась на медлительность диспетчера, пока мужчина на снегу с трудом объяснял, что в его кармане есть записка.
Она достала измятый листок, на котором был написан номер телефона, и, едва разобрав цифры, набрала. Но никто не ответил. Анна нахмурилась и пробормотала себе под нос:
— Конечно, родные всегда заняты, когда они больше всего нужны.
Когда приехала скорая, мужчину положили на носилки, осмотрели на месте и увезли. В этот момент Анна, почувствовавшая странную ответственность за спасённого, решила, что на следующий день обязательно навестит его в больнице.
Она не могла объяснить своему сердцу, почему судьба незнакомца вдруг стала ей так важна. Но что-то в его глазах, полном боли и отчаяния, зацепило её душу.
Мать этого мужчины, Александра Ивановна, жила в старом доме на окраине. Известие о том, что её сын оказался в больнице, стало для неё страшным ударом. Она винила себя во всём:
— Это я не уберегла его! Это я виновата!
Младшая сестра, Катя, ничего не знала. Она только что вернулась с работы, когда телефон матери разрывался от звонков.
— Катя, — сказала Александра, стараясь скрыть дрожь в голосе. — Павел в больнице…
Катя, не раздумывая, побежала к матери. Та уже собиралась ехать к сыну.
На следующий день Анна Петровна, не выдержав, отправилась в больницу. Она попросила разрешения увидеть мужчину, но на неё смотрели с подозрением.
— Вы ему кто? — спросил врач.
— Я его знакомая. Просто нашла его вчера на улице, — пояснила она.
Неохотно врач разрешил ей войти в палату. Павел, лежащий под капельницей, слабо улыбнулся, увидев её.
— Вы пришли… Спасибо, — тихо произнёс он.
Анна протянула ему телефон, который нашла в кармане его пальто.
— Никто не ответил, — развела она руками.
— Они придут, — едва слышно ответил Павел.
Вскоре в палату ворвались Александра Ивановна и Катя. Они бросились к Павлу, обнимая его, будто боялись снова потерять.
Анна вышла в коридор, оставив семью наедине. Ей не нужны были слова благодарности. Но в тот момент она впервые за долгие годы почувствовала себя нужной.
Мир снаружи был холодным, но на душе у Анны стало немного теплее.
Анна Петровна сидела у окна в своей небольшой квартире. Она думала о мужчине, которого нашла в сугробе. Павел, так его звали, теперь был в безопасности, в больнице, но тревога не отпускала. Как он? Пришёл ли кто-то из его родных? Анна тихо вздохнула и посмотрела на кота Барона, который, как всегда, лежал у её ног и внимательно следил за каждым её движением.
Неожиданно зазвонил телефон. Анна вздрогнула. Телефон в её доме звонил редко — разве что могла позвонить дочь или соседи по какому-то делу.
— Да, слушаю, — ответила она, сняв трубку.
— Анна Петровна? Это из третьей городской больницы. Павел Алексеевич попросил передать, что хочет вас увидеть. Вы можете прийти?
— Конечно, приду, — быстро ответила она, не задумываясь.
Через несколько часов Анна уже стояла у дверей палаты Павла. Он выглядел бодрее, хотя бледность всё ещё не покинула его лица. Увидев её, он улыбнулся.
— Анна Петровна, здравствуйте. Я даже не знаю, как вас благодарить. Если бы не вы… — он запнулся, не находя слов.
— Да бросьте вы, — отмахнулась она. — На вашем месте я надеялась бы, что кто-нибудь меня найдёт. И потом, не могла же я пройти мимо, когда человеку плохо.
— Всё равно спасибо вам. А можно попросить у вас ещё одну услугу? — Павел заметно смущался.
— Конечно, говорите, — подбодрила его Анна.
— Моя мама, Александра Ивановна, живёт одна. Ей сейчас тяжело. Я… я хотел бы, чтобы вы её навестили, поддержали. Я пока не могу этого сделать, — он отвёл взгляд.
Анна кивнула.
— Напишите адрес, я обязательно зайду.
Александра Ивановна жила в старом доме на окраине города. Анна постучала в дверь, и через минуту её открыл… крошечный рыжий котёнок с огромными глазами, выглядывающий из-за ног пожилой женщины.
— Здравствуйте. Чем могу помочь? — спросила Александра, с подозрением глядя на незнакомку.
Анна объяснила, что пришла от Павла.
— Спасибо! Мне так тяжело одной, — в голосе Александры дрогнули слёзы. — Дочка Катя уехала в другой город по работе.
Анна быстро успокоила её, сказав, что с Павлом всё в порядке, и он постепенно идёт на поправку.
— Господи, спасибо вам, — выдохнула Александра, приглашая её в дом. — Но как он там оказался?
Анна подробно рассказала, как нашла Павла, как вызвала скорую, как навещала его в больнице. Александра Ивановна слушала внимательно, время от времени тяжело вздыхая.
— Вы просто ангел. Даже не знаю, как вас благодарить, — сказала она, когда рассказ закончился.
— Не стоит благодарности. Мы все люди, и кто-нибудь другой поступил бы так же, — скромно ответила Анна.
Прошла неделя. Анна сидела дома с Бароном и думала о лете, о том, как снова поедет к сестре на дачу, где будет отдыхать и наслаждаться природой. Воспоминания о тёплых летних днях полностью поглотили её мысли. Но вдруг раздался стук в дверь. Она застыла. Барон подбежал к двери и сел рядом, словно охраняя её.
— Кто там? — спросила Анна, стараясь скрыть дрожь в голосе.
— Это Павел, — раздался голос за дверью.
Анна открыла. На пороге стоял Павел с букетом цветов.
— Выписали? — удивилась она.
— Да. И первое, что я решил сделать, — это поблагодарить вас.
Он протянул букет.
— Спасибо вам, Анна Петровна. За всё.
Анна смутилась, но взяла цветы.
— Ну, проходите, — пригласила она.
Павел вошёл, и Барон тут же подбежал к нему, обнюхивая брюки.
— А это кто у нас такой? — улыбнулся Павел, поглаживая кота.
— Барон. Мой главный охранник, — с улыбкой ответила Анна.
Барон довольно замурлыкал.
Вечер прошёл за беседой.
Павел сидел на диване Анны Петровны, обхватив кружку с горячим чаем. Барон уютно устроился у его ног, свернувшись пушистым клубком. Павел посмотрел на женщину, словно решая, стоит ли говорить. Анна терпеливо ждала, чувствуя, что он собирается поделиться чем-то важным.
— Вы, наверное, хотите узнать, как я оказался в том сугробе, — наконец произнёс Павел, опустив взгляд на пар.
Анна кивнула.
— Если вам не трудно, расскажите. Может, станет легче.
Он глубоко вздохнул и начал:
— Всё произошло так быстро… Я возвращался домой поздно, уже за полночь. На улице почти никого не было, снег намело по щиколотку. Было холодно, но я спешил — знал, что мама ждёт. Она всегда беспокоится, если я задерживаюсь.
Он замолчал на мгновение, глядя на Барона, словно собираясь с мыслями.
— Решил сократить путь через одну узкую улочку. Там почти не бывает машин, а тротуары всегда завалены снегом. Иду, думаю о делах, и вдруг — свет фар. Я даже не успел обернуться.
Павел сделал паузу, его рука машинально потянулась к левому боку, где под свитером угадывался тонкий пластырь.
— Машина шла на большой скорости. Я почувствовал сильный удар, а потом… полёт. Всё как в замедленной съёмке. Помню, как упал в снег лицом вниз. Боль в боку, ноги будто чужие. Всё тело начало замерзать. Я пытался подняться, но даже пошевелиться не мог.
Его голос слегка дрогнул, но он продолжил:
— Водитель… он даже не остановился. Просто уехал, оставив меня одного. Я лежал и думал, что это конец. В голове были только мама и Катя. Что с ними будет, если меня не станет?
Павел замолчал, сжав кружку так крепко, что побелели костяшки пальцев.
Анна Петровна слегка подалась вперёд, чтобы не упустить ни слова:
— И как долго вы там пролежали?
— Не знаю, — ответил он, покачав головой. — Казалось, вечность. Ноги и руки не слушались. Снег всё шёл. Я думал, что просто усну и больше не проснусь.
Он перевёл взгляд на Анну, и в его глазах мелькнула тень улыбки.
— А потом появились вы.
Анна отвела взгляд, неловко поправляя шерстяную шаль на плечах.
— Я просто сделала то, что должен сделать любой человек, — сказала она.
— Да, но вы сделали это, — твёрдо ответил Павел. — Я слышал ваш голос, когда вы говорили с диспетчером скорой. Это был мой единственный ориентир в тот момент.
Он снова замолчал, а затем добавил:
— После того как меня привезли в больницу, врачи сказали, что мне повезло.
Анна тихо вздохнула, молча протягивая ему вторую кружку чая.
— Вам нужно долечиться. Всё остальное подождёт, — сказала она. — И не думайте, что вы мне что-то должны.
Павел улыбнулся.
— Я всё равно благодарен вам. И буду помнить об этом всю жизнь.
Барон, словно почувствовав напряжённость момента, лениво потянулся и мягко ударил Павла лапой по колену. Тот рассмеялся:
— Ну вот, ваш кот считает, что я слишком драматизирую.
Анна улыбнулась, покачав головой.
— Барон всегда знает, когда пора сменить тему.
Они ещё немного посидели в молчании, пока за окнами начал сгущаться вечер. Память о той ночи осталась, но в тёплой комнате с заботливой женщиной и её мудрым котом Павел чувствовал, что всё наладится.
Павел начал рассказывать о своих планах — вернуться к работе, уделять больше времени матери. Анна, слушая его, задумалась, что, возможно, эта встреча была не случайной. Она чувствовала, что начинается что-то новое, что их связь может стать важной для обоих.
