На день рождения коллеги на работе преподнесли Егору неожиданный подарок — крошечного щенка, да не простого, а породистого — немецкой овчарки. В семье, хоть и жили в собственном доме, о собаке раньше даже не задумывались.
– Вот тебе товарищ, правда пока малыш, но скоро вымахает! — с улыбкой сказал тракторист Гришка. — Гром его зовут. Хотя можешь и по-своему назвать, но голос будет мощный — весь в отца, Джека, моего соседа.
Щенок действительно рос с невероятной скоростью. Вскоре стал крепким, статным псом — настоящей гордостью семьи. Интеллигентный, послушный, каждому протягивал лапу при просьбе: «Дай лапу, Гром».
На поводке его не водили — слушался безупречно. Настя, жена Егора, запросто ходила с ним за покупками в местный магазин. Стоило ей сказать: «Рядом, Гром» — и пес шёл точно у ноги, не отставая и не забегая вперёд.
Местные жители полюбили Грома — спокойного, ласкового и смышлёного. Но, как водится, на любого любимца найдётся свой завистник. Такой оказалась соседка через дом, Зина, по прозвищу «сорока» — за неуёмный язык и страсть к сплетням.
Обижалась она на то, что какой-то пес снискал уважение всего села. И зависть потихоньку вылилась в обвинения:
— Он чуть мою Верку не укусил! На цепь его, пока беды не наделал!
Настя в ответ не сдержалась:
— Зина, да ты что выдумываешь! Гром и мухи не обидит, особенно ребёнка. Он у нас с мальчишками — как нянька.
В доме Егора росли два мальчика — Мишутка и Петька, пятилетний и четырёхлетний. Пёс к ним относился с трогательной заботой. И всегда гулял только с кем-то из взрослых — один по улицам не шлялся.
Но Зина не унималась, пустила слухи, и по деревне поползли разговоры. Чтобы избежать конфликта, Настя сказала мужу:
— Жаль, конечно, но придётся привязать Грома, пока утихнет.
— Гром, потерпи немного. Что поделаешь — у нас такая соседка, — вздохнул Егор, пристёгивая цепь. Пёс покорно ушёл в будку. Два дня не выходил. Даже к пище не притрагивался — обида взяла верх.
Дети просили его выйти, Егор подзывал, Настя даже плакала:
— Из-за чьей-то злобы собаку загубим…
Со временем Гром слегка привык к цепи. И вот однажды Настя вышла на двор и заметила открытые настежь калитку. Позвала мальчиков — молчание.
— Ну уж опять! Сбежали, небось, к речке. Без разрешения, как всегда.
— Танюша, ты моих не видела? — спросила она у соседской девочки.
— Да, они с другими на речку побежали.
— Вот шалуны, дождутся у меня! — Настя строго следила: в реку без взрослых — ни шагу. Вода быстрая, холодная, течение опасное.
В этот момент Гром начал громко лаять. Настя расстегнула карабин, и пёс сорвался с места, мчась в сторону реки. Настя за ним.
На берегу столпились дети, кричали, размахивали руками. В воде кто-то отчаянно барахтался. Гром не колебался — прыгнул и поплыл. Малыш схватился за его шею, и вместе они доплыли до берега.
Настя, подбегая, увидела, как в оцепенении стоит Зина — это была её дочка, Вера. Не сказав ни слова, та схватила дочь на руки и понеслась в медпункт.
Тем временем вокруг собрались жители села. Кто-то ругал детей, кто-то прогонял домой. А Настя наклонилась к собаке:
— Ты герой, Громушка, молодец…
Тут подъехал Егор, выскочил из машины:
— Слава Богу, все живы! Я уж думал, утоп кто… — он крепко обнял жену и сыновей. — А ты, Гром, настоящий спасатель!
Вернувшись домой, они ещё переваривали случившееся, когда к ним во двор вбежала Зина. Пала на колени перед Громом, обняла:
— Спасибо, милый мой! Если бы не ты, Верка бы утонула…
Настя пыталась её поднять, но та рыдая, прижималась к собаке:
— Настя, прости! Я наговорила тогда — от зависти. Думала, что вы собаку слишком балуете. А он и правда — особенный. Чует беду…
С того дня Зина изменилась. Перестала скандалить, а при встрече с Громом кланялась:
— Привет, дружок!
Дети теперь на речку ходили только с Громом — он лежал на берегу, наблюдая за ними, не спуская глаз.
Однажды Гром спас и самого Егора. Был мороз, поздний вечер. Егор собрался к другу Аркадию — выпить по паре рюмок. Настя, как обычно, возмутилась:
— Да куда ты в такую стужу?
— Да ненадолго, погуляю. Аркадия навещу.
Гром не пошёл, остался в доме. Настя только и буркнула:
— Даже собака умнее — знает, что холодно.
Ночью Настю разбудил Гром. Тянул одеяло, поскуливал. Женщина встала, думала — на улицу хочет. Открыла дверь — а тот не двинулся. Только смотрел то на неё, то на вешалку, то на дверь. Что-то кольнуло в груди. Настя оделась, вышла с ним. Пёс побежал.
На дороге они нашли Егора — тот лежал в снегу, бледный, руки в пазухе. Гром лизал ему лицо, подталкивал носом. Настя с трудом дотащила мужа до дома, отогревала, отпаивала, ругалась сквозь слёзы.
— Ты бы там и остался, если б не Гром!
— Я и не помню ничего… Прости, Настя, больше не повторится.
С тех пор он действительно изменился. Пил мало, редко. А с Громом рядом — тем более. Тот зорко следил: больше трёх рюмок — лапой на руку, будто говорит: «Хватит». И хозяин привык.
А потом всё чаще стал Егор брать Грома с собой. Даже друзей к себе приглашал — с алкоголем собака никого не впускала. Аркадий смеялся:
— Да как он знает, что я спрятал бутылку?
Так и пошло — отдыхать стали всей семьёй. Лыжи зимой, палатки летом. Настю односельчанки за мужа такого хвалили — и отдых, и забота.
Шли годы. Гром многое сделал — и ребёнка спас, и в лесу потерявшихся нашёл, и вора разоблачил. Но возраст давал о себе знать — стал уставать, грустить.
— Что с тобой, Громушка? — спрашивала Настя, принося еду.
Однажды пёс просто ушёл. Искали всей деревней. Через три дня он вернулся — не один, а с щенком. Егор выбежал, обнял старого друга:
— Гром, где был? Это что, малыш с тобой? — и, прижавшись к псу, вдруг понял: это прощание. — Ты замену привёл?
Слёзы ручьём потекли по щекам.
Щенка назвали Бимом. Он рос — умный, ловкий, похожий на Грома. А старый пёс уже почти не выходил из будки — только наблюдал.
Настала весна. Утром Настя вышла — корм в миске. Бим выбежал один. Егор понял всё сразу. Побежал в овраг. Там, на земле, лежал Гром — спокойно, с вытянутыми лапами.
— Нет… — только и прошептал Егор, прижимаясь к другу.
Плакал, не сдерживая слёз. Люди собирались, рядом тихо скулил Бим.
Прошли месяцы. Теперь по улице села рядом с Егором важно шагал Бим — не отступая ни на шаг. Всё повторяется. А жизнь идёт дальше.
