– У меня ни времени, ни средств на это нет. Командировка вот-вот, сам понимаете. Да и не просто так я вас прошу… – мужчина торопливо сунул в руки врачу белый конверт.
– Вообще-то, это запрещено… – побледнел доктор, глянув внутрь.
– Не волнуйтесь, – с загадочной улыбкой ответил мужчина. – Вас мне рекомендовал Андрей Олегович. Наверняка знаете его? Он уверял, что вы поможете.
– Доброе утро, Вадим Юрьевич! – бодро поздоровался Николай, тщательно вытирая мокрую обувь у входа.
– О, Коля, привет. А ты чего промок как будто под душ попал?
– Дождь моросит, зонт дома оставил.
– А когда я приехал — ни капли! Ну, впрочем, погода как и моя бывшая — переменчивая до невозможности, – хмыкнул доктор.
– Я по делу. Помогать пришёл, как и договаривались.
– Вижу, вижу. Давай, переодевайся и заходи в процедурную. Объясню, чем займешься.
– Уже бегу!
– Надеюсь, ты окажешься лучше предыдущих. Те только мешались под ногами, а потом еще и возмущались плохой характеристикой. Совесть у людей совсем исчезла.
– Со мной точно не будет проблем! – уверенно заявил Николай. – Я свою профессию обожаю.
Врач удалился, а Коля поспешил в раздевалку, сменил одежду и бодро направился в процедурный кабинет. Это был его первый рабочий день в частной ветеринарной клинике, и он был полон энтузиазма. Студент третьего курса, он получил эту практику неслучайно – декан разглядел в нём искру, которую захотел разжечь. Конечно, пока он был не врачом, а ассистентом. Но и это — ценный опыт, за который Николай был готов пожертвовать даже своими выходными.
– Интересно, кто у нас первый сегодня? – спросил он, выглянув в окно.
– А ты не гадай, – отозвался Вадим Юрьевич. – Кто зайдёт, тот и будет. Лучше проверь инструменты — всё ли на месте.
Николай кивнул и приступил к делу.
Прошло не более десяти минут, как в клинику зашел мужчина с собакой.
– Здравствуйте, – вежливо поздоровался Николай.
– Привет, – коротко буркнул мужчина, обращаясь к врачу: – Вы тут главный?
– Да, чем помочь?
– Хотел бы обсудить кое-что наедине. Без посторонних.
– Пойдёмте в кабинет. А пса пока передайте моему ассистенту.
Собака оказалась у Николая на руках. Мужчины скрылись за дверью, прикрытой не до конца, и разговор стал частично слышен.
Он не собирался подслушивать. Но ситуация заинтриговала. А пёс, между прочим, тоже слушал — лежал спокойно, как будто понимал.
– Дело в том, что моя собака… она старая и серьёзно больна. Диагноз уже поставлен – раk. В одной клинике мне прямо сказали: дни сочтены. Командировка впереди, дома оставить не с кем. А сама она уже почти не двигается, не ест…
– Какие симптомы? – поинтересовался врач.
– Повторюсь, другой врач сказал, что ей осталось совсем немного. Она апатичная, не играет, просто лежит весь день.
– Понимаю. Но чтобы усыпиmь животное, мне нужно заключение того самого врача. Есть документы?
Мужчина замялся.
– Всё утеряно. Это была собака жены, а её не стало. Я, как мог, ухаживал за Джеком… Но ему лучше будет спокойно уйmи.
– Без официального диагноза я не имею права проводить эвmаназию. Предлагаю полное обследование. Если подтвердится, и шансов на лечение не будет, тогда…
– У меня ни денег, ни времени! Я же говорил. Да и не с пустыми руками пришёл… – мужчина протянул конверт.
– Мы не имеем права… – врач посмотрел в конверт и побледнел.
– Не волнуйтесь. Андрей Олегович сказал, что вы надёжный. Он вас лично рекомендовал.
– Андрей Олегович?.. Ну, почему сразу не сказали. Садитесь, я подготовлю бумаги.
Коля, всё слышавший, ощутил, как закипает изнутри. Он не видел содержимого конверта, но догадывался. Однако даже не это возмутило больше всего. Ведь если псу действительно остался последний день, почему не провести его вместе? Почему не быть рядом?
Он взглянул в глаза собаки. Уставшие, потухшие. Но в глубине — надежда. Надежда, что не предадут.
Мужчина покинул кабинет, даже не взглянув на своего пса.
– Как тут дела? – заглянул Вадим Юрьевич.
– Нормально, – хмуро ответил Николай, избегая взгляда.
– Ты чего такой мрачный? Ладно, займёмся делом. Готовь всё для эвmаназии. Так надо.
– Вадим Юрьевич… вы уверены?
– Что ты имеешь в виду?
– Ну… Посмотрите на собаку. Она ведь не кажется безнадёжной. Мы даже не знаем, какая стадия.
– Так! Ты подслушивал? Ну, это уже слишком!
– Я не специально. Просто стоял рядом.
– То, что слышал, забудь. А сейчас — делай, что тебе сказано. Разочаровываешь с первого же дня.
Коля молчал.
– Пожалуйста, не заставляй меня сомневаться в тебе.
Когда врач ушёл, Николай подошёл к Джеку и погладил его.
– Я не для этого сюда пришёл… – произнёс он и побежал в раздевалку. Вернулся, взял собаку на руки и, прячась от лишних глаз, вышел в коридор. Там сидели две женщины в очереди.
– А можно уже заходить? – тихо спросила одна.
– Я бы посоветовал вам другую клинику, – бросил он на ходу. – Здесь не лечат — здесь избавляюmся.
Женщины переглянулись, сбитые с толку.
На улице лил холодный дождь. Но Николай шёл, прижимая к себе собаку. В его голове пульсировала одна мысль: «Пусть Джек лучше умрёт у меня на руках, чем там, на холодном столе». Он ничего не слышал, кроме своего внутреннего крика.
Джек тоже молчал, но прижимался крепче.
Когда они приблизились к дому, дождь утих, и солнце пробилось сквозь тучи.
– Видишь, Джек, – улыбнулся Коля. – Даже небо на нашей стороне.
Пёс взглянул на него. В глазах — слёзы. Счастливые.
– Обещаю, я тебя не брошу.
– Гав, – ответил Джек и впервые завилял хвостом.
В этот момент между ними будто замкнулась невидимая нить — нить доверия и любви.
Они гуляли весь вечер. Джек оказался не таким уж слабым. Он шёл, медленно, но уверенно. В парке они смотрели на лебедей, катались на лодке, лакомились хот-догами на скамейке в заброшенном сквере. Позже поднялись на колесо обозрения.
– Вот бы этот день не заканчивался, – тихо сказал Коля.
– Гав-гав! – ответил Джек.
На следующий день Николай зашёл в клинику за документами.
– Николай! Где ты был?! Где собака?! – накинулся Вадим Юрьевич.
– У себя. Потому что уверен: Джек не обречён.
– Ты понимаешь, что это было пресmупление?!
– А усыпленuе здоровой собаки за взятку — не пресmупление? Мне тоже заявление написать?
– Даже не вздумай!
– Тогда отдайте мне документы и забудьте об этом. А собаку он вам не вернёт.
Прошла неделя. Джек оживился, стал есть, играл, встречал Колю у двери. Они гуляли, радовались жизни. И тогда Николай повёл его на полноценное обследование — в другую клинику.
– Онкология? – удивился врач. – Не вижу причин. Но мы сделаем полную диагностику — за наш счёт.
Через пару дней:
– Николай, срочно приходите с Джеком, – позвонил врач.
Коля прибежал, дрожащий, как лист.
– Только скажите честно: диагноз подтвердился?
– Вот результаты, посмотрите. У вас ведь медицинская база есть?
Он вгляделся. И… просиял.
– Никакой онkологии?
– Совершенно верно. Есть возрастные отклонения, но всё поправимо.
– Я чувствовал! – прослезился Коля, обняв Джека.
– И знаете, у нас есть вакансия. Хотите у нас проходить практику? А потом, если всё хорошо — останетесь работать.
– Конечно хочу! Спасибо вам!
Став дипломированным врачом, Николай устроился в клинику, где его принял добрый доктор. А Джек стал её талисманом. Он встречал посетителей, подбадривал новичков и, казалось, понимал язык каждого животного.
Потому что он знал: настоящие ветеринары не усыпляют, когда можно спасти. Они лечат. Любят. И остаются рядом до конца.
