— Мама, что произошло? — Ира настороженно посмотрела на родителей, лица которых были мрачными, и по спине пробежал неприятный холод.
Татьяна Михайловна взглянула на дочь, пытаясь сдержать подступающие слёзы. Но промолчала.
— Папа, а ты почему ничего не говоришь? — Ира перевела взгляд на отца, который тоже выглядел растерянным и угрюмым. — Вы вообще объясните мне, что происходит?
— Он ушёл… — выдохнул отец, тяжело глядя в пол.
Мама не выдержала, закрыла лицо руками и разрыдалась. А Ира… Она понимала. Конечно, понимала, о ком речь. Но отказывалась в это верить.
— Я без него не смогу, понимаешь? — Ира с отчаянием посмотрела на мужа. — Нет, ты не понимаешь! Иначе бы не предложил такое. Как это вообще пришло тебе в голову?
— Ириш, прошу, не заводись. Я не хочу, чтобы ты подумала, будто я хочу от него избавиться, — спокойно проговорил Сергей. — Просто я думаю, что в деревне ему будет легче. Там свежий воздух, покой, и твои родители дома, смогут следить за ним. А здесь что? Он один, целыми днями в одиночестве, в четырёх стенах.
Ирина снова посмотрела на мужа. Злость в её взгляде сменилась пониманием. «Сергей прав… — подумала она. — Коту в квартире тяжело».
Ей и ветеринар говорил, что Сеню нужно выносить на воздух. Хоть в переноске, хоть на руках.
Она понимала всё это. Но от этого не становилось легче. Расставаться с ним было выше её сил.
А вдруг Сеня подумает, что она его предала? Эта мысль пугала её больше всего. Ведь она никогда бы его не предала. Того, кого любишь сильнее себя, предать невозможно.
Сидя на кровати и гладя кота, уютно устроившегося у неё на коленях, Ира вспоминала то далёкое утро…
Ей было восемь. Она гуляла с друзьями у реки, когда вдруг увидела котёнка, зацепившегося за ветку, плывущую по течению.
— Смотрите! Котёнок! — закричала она и, не думая ни секунды, кинулась в воду.
Она умела плавать, жила возле воды всю жизнь, но была поздняя осень, ноябрь, и вода пронизывала до костей. Она могла потерять сознание от холода. Но всё обошлось — она доплыла, вытащила ветку с котёнком и вернулась на берег.
Правда, после этого заболела. Пролежала в постели две недели.
Мама сначала злилась, потом — на котёнка, из-за которого дочь подхватила болезнь.
— Мам, он не виноват, — хрипло говорила Ира.
— Не виноват? А кто тогда виноват? Не оказался бы он в воде — ничего бы и не случилось. Теперь только молись, чтобы без осложнений обошлось!
Котёнок, будто осознавая свою причастность, тихо сидел в углу. Но когда мама уходила, он запрыгивал к Ире, забирался под одеяло и ложился у неё на груди, тихо урча — как маленький двигатель, генерирующий счастье.
Очень скоро она пошла на поправку.
— Лекарства хорошие в этот раз попались, — с облегчением говорила мама.
Но Ира знала: её вылечил не сироп, а котёнок.
С тех пор он остался с ними. Мама смирилась. А Ира думала: «Она у меня всё-таки хорошая. Добрая. И его полюбит».
Годы шли. Ира взрослела, Сеня взрослел вместе с ней.
Даже в институте она снимала квартиру, чтобы не оставлять его в общежитии. Родители помогали деньгами и Сеню искренне приняли в семью.
Но время не щадит никого. Сеня старел. Он больше не играл, не прыгал, а просто лежал и долго смотрел в одну точку.
Ира готова была купить всё, что угодно, только бы продлить ему жизнь. Но чудесных таблеток от старости ещё не придумали.
— Я не маг, Ирина, — разводил руками ветврач. — Ваш кот прожил невероятно долгую жизнь. Почти двадцать один год — это очень редко. Оставайтесь с ним рядом, выносите его на воздух. И просто любите. Это продлевает жизнь.
Он прожил ещё полтора года. Но уже почти не вставал. И тогда Сергей предложил отвести его в деревню.
— Там ему будет легче, — сказал он. — А мы будем навещать его по выходным. И если хочешь, даже отпуск проведём у родителей.
— Серьёзно? — с недоверием переспросила Ира.
— Серьёзно.
И она согласилась. Потому что и сама понимала — дома Сене стало тяжело. А в деревне — тишина, родные, забота.
Каждые выходные они приезжали. Ира сидела рядом, рассказывала Сене о жизни, гладила его, и он… улыбался. По-кошачьи. Тихо, но искренне.
На лето она переехала к родителям. Сергей не смог — работа. Но звонил каждый день.
— Не думай о плохом, и всё будет хорошо, — говорил он.
— Я стараюсь… Но когда подумаю, что может быть… — и не могла продолжить. Ночью она плакала, а Сеня утирал её слёзы своей лапкой.
На пару дней ей пришлось отъехать в город. А когда она вернулась…
— Мам, что происходит? — Ира, подойдя к дому, увидела родителей, стоящих на крыльце. — Почему вы стоите такие?
Мама смотрела молча, с трудом сдерживая слёзы.
— Папа? Ты что молчишь? Объясните же кто-нибудь наконец!
— Он ушёл… — тихо сказал отец.
Мама закрыла лицо руками и зарыдала.
Ира сразу поняла, о ком речь. Но отказывалась принять.
— Если он ушёл, — прошептала она, — значит, и я скоро уйду…
— Он ушёл, дочка, — повторил отец, стараясь говорить спокойно.
— Сеня умер? — еле слышно спросила она.
— Нет. Он просто ушёл.
— Как ушёл? Он же не может ходить толком! Куда?
— Мы не знаем. В тот день, когда ты уехала, мы вынесли его на воздух, он встал, спрыгнул со скамьи и пошёл. Мы с мамой были в шоке, даже не успели его остановить.
— Значит, надо искать! Он где-то рядом, ему, может, плохо!
— Подожди. Мы искали. До темноты. Не нашли. А наутро… он пришёл сам. Только…
— Что?! Что ещё?
— Он пришёл… и оставил на крыльце котёнка. Посмотрел на нас — так, будто прощался. Потом потерся о твою обувь, полежал рядом. И ушёл. Мы поняли: он не вернётся. Но он оставил тебе котёнка.
— Котёнка?.. Сеня?.. Мне?
— Да. Такой же серый. Мы подумали: он не хочет, чтобы ты осталась одна.
— Где он?! Где котёнок?!
— В доме, конечно.
Ира бросила сумки и помчалась в дом. А там, на прежнем месте Сени, сидел маленький серый комочек. Завидев Ирину, он замяукал, подбежал и стал играть, цепляясь за ногу.
Ира смеялась и плакала одновременно. Всё повторялось — так же вёл себя Сеня. Она понимала, что это не он. Но в его взгляде… был он.
Она присела, поймала котёнка, прижала к себе, и когда он замурлыкал — ей стало легко. Как будто Сеня всё ещё рядом.
А вернувшись домой, она обнаружила ещё один сюрприз — точно такого же серенького котёнка.
— Серёжа… А этот откуда? — удивлённо спросила Ира.
— Он сидел прямо у подъезда, — спокойно объяснил Сергей. — Я расспросил соседей — никто его раньше здесь не видел. Вот и решил, что, наверное, потерялся или выброшен. Привёл домой. Думал, тебе будет приятно. Извини, что не посоветовался заранее.
— Да ты всё верно сделал, — мягко ответила Ира, улыбнувшись и приоткрывая коробку, которую привезла с собой. — Я ведь тоже не с пустыми руками вернулась.
Тем временем в комнате происходила настоящая кошачья суматоха: два серых котёнка, словно мгновенно сдружившись, носились по квартире, ловили друг друга за хвосты, прыгали на подушки и весело гоняли по углам, превращая всё вокруг в игровую площадку.
Супруги сидели на кухне, неспешно пили чай, и Ира делилась с мужем пережитым — рассказывала всё, что случилось в деревне, как уходил Сеня, как появился котёнок, как он тёрся о её ноги и будто бы передавал что-то важное — прощался, оставлял частичку себя.
А за окном небо, только что умытое дождём, озарила радуга. Яркая, многослойная, она раскинулась над домами широкой дугой, как будто кто-то нарисовал её специально — в честь чего-то доброго и важного.
Высоко-высоко, где-то за облаками, Сеня с интересом наблюдал за происходящим. Он улыбался — тихо, незаметно, по-своему. Как умел. По-кошачьи.
Он точно знал: у счастья нет конца. Оно лишь переходит из лап в лапы, из сердца в сердце. И пока в людях живёт любовь, кошки будут возвращаться. Всегда. Чтобы согреть, напомнить, спасти. Чтобы остаться — хоть и в новом обличии.
