Андрей включил дворники на максимум, но стекло всё равно оставалось мутным от потока дождя. Ливень хлестал с такой яростью, словно небо мстило за всё безоблачное лето.
Часы показывали половину одиннадцатого. До дома оставалось около сорока километров.
— Надо было переночевать в городе, — проворчал он себе под нос.
Командировка затянулась, а дома — пустая квартира, банка консервов и телевизор, который он всё равно не собирался включать. Впрочем, какая разница?
Дорога была почти пуста. Изредка навстречу проносились фуры, ослепляя фарами. Андрей ехал неспешно — торопиться было некуда, а трасса скользкая.
Полгода назад он развёлся. Без ссор, без сцен. Лена просто сказала: «С тобой скучно», — и ушла. К новому сотруднику из IT-отдела.
— Может, она и права, — пробормотал тогда Андрей в пустую комнату.
Ответа, разумеется, не последовало.
Он почти начал клевать носом, когда заметил впереди неясную фигуру.
Кто-то шёл прямо по дороге.
Андрей ударил по тормозам. Машину занесло, но он сумел выровнять. Сердце заколотилось в груди.
Под светом фар шла женщина. Пожилая, в промокшем пальто. Что-то прижимала к груди.
— Вы что, с ума сошли?! — выскочил он из машины.
Женщина отшатнулась. На руках у неё оказался кот — рыжий, мокрый, испуганный.
— Не подходите! — крикнула она.
Андрей замер, поднял руки.
— Не подхожу. Только уйдите с дороги, вас же может кто-нибудь сбить.
Она дрожала.
— У меня нет денег, — прошептала.
— При чём здесь деньги? — удивился он.
— Я подумала, вы… остановились, чтобы…
— Чтобы что? Ограбить вас?
Ответа не последовало. Женщина лишь крепче прижала кота.
Дождь продолжал лить. Андрей промок насквозь.
— Слушайте, давайте подвезу вас. До города или куда вам надо.
— Мне некуда, — почти неслышно ответила она.
— Как это?
— Просто некуда.
В салоне запахло мокрой шерстью и какой-то печалью. Женщина села рядом, всё так же прижимая кота. Тот притих, видно, устал.
— Я Андрей, — сказал он, включая обогрев.
— Нина, — ответила после паузы.
— Красивое имя. А кот?
— Рыжик.
Услышав своё имя, кот поднял голову и осторожно посмотрел на водителя.
— Откуда вы шли, Нина?
— Из дома. То есть, оттуда, где он был.
— Был?
— Снесли. Под строительство нового района. Элитного.
Андрей кивнул. Он знал, как это бывает. Старые дома — под снос, на их месте стеклянные башни.
— А вам дали другое жильё?
— Не положено. Я у подруги жила, неофициально. Она умерла три месяца назад.
— А родственники?
— Нет у меня никого. Только Рыжик.
Кот замурлыкал.
Андрей молчал, вспоминая мать — как она жила одна в деревне, как он обещал приехать, но всё откладывал.
— Куда вас отвезти?
— Наверное, на вокзал.
— А дальше?
— Не знаю.
На светофоре он взглянул на неё — усталую, промокшую, с прижавшимся к ней котом.
— Знаете что? Поехали ко мне.
— Что?
— Квартира большая. Одна. Поживёте, пока не решите, что дальше.
— Но мы незнакомы.
— Рыжику же нужна крыша. И вам — тоже.
И он поехал. Мимо вокзала.
У самого дома
Когда они свернули в его район, Нина заметно занервничала.
— А как же ваша жена? — тихо спросила она. — У вас, наверное, семья…
— Нет, жены нет. Она ушла около полугода назад.
— Ой… Простите.
— А за что? Она была права. Со мной правда непросто. Скука смертная.
Машина затормозила у подъезда. Андрей выключил зажигание.
— Послушайте, Нина, — повернулся он к ней. — Я вовсе не герой и не меценат. Просто у меня есть лишняя комната, а у вас — лишняя беда. Может, они уравновесят друг друга.
— А если нет?
— Тогда хотя бы не будем вариться в одиночестве.
Нина уставилась на типичный панельный подъезд.
— Знаете, что самое страшное? — прошептала она.
— Что именно?
— Привыкнуть. Поверить, что всё налаживается. А потом снова остаться одной.
Андрей кивнул. Этот страх ему был знаком.
— Но Рыжик-то точно не уйдёт.
— Рыжик — верный, — вздохнула она. — А вот люди…
— Люди бывают разные, — сказал Андрей, уже выходя из машины. — Пойдёмте, сами всё увидите.
На пороге
Лифт неторопливо скрипел вверх, дрожа на каждом пролёте.
Нина стояла в углу, прижимая к груди Рыжика. Кот перестал урчать, чувствуя её напряжение.
— Седьмой, — сообщил Андрей, когда двери наконец открылись.
Коридор встретил запахом хлорки и чем-то прогорклым. На стенах — граффити, кое-где отклеенные старые обои.
— Прямо люкс, — усмехнулась Нина.
— Зато без лишнего внимания от соседей, — отозвался Андрей, доставая ключи.
Щелчок замка — и дверь распахнулась.
— Милости прошу в моё королевство, — он щёлкнул выключателем.
Нина остановилась на пороге.
Мебель была — диван, тумба, стол со стульями — но в квартире ощущалась пустота. Не физическая — душевная.
— Жена унесла всё, что хоть как-то придавало дому уют, — заметил Андрей. — Осталась база.
Рыжик выпрыгнул из её рук и занялся изучением территории.
— Ему тут по душе, — улыбнулась Нина.
— У него вкус хороший.
Важные слова
— Вот диван, — Андрей кивнул в сторону. — Если хотите, спите тут. Или в другой комнате — там тоже есть диван.
— А вы сами где будете?
— Без разницы. Я дома бываю нечасто.
Нина осторожно села, будто опасаясь повредить обивку.
— Почему вы это делаете? — спросила она негромко.
— Вы уже спрашивали.
— Но не ответили. По-настоящему.
Андрей встал, засунул руки в карманы, сжав плечи.
— Хотите знать правду?
— Да.
— Потому что когда моей маме некуда было податься, я не приехал.
Повисла тишина. Тяжёлая, почти ощутимая.
— Но ведь это другое… — начала она.
— Другое? — Андрей резко повернулся. — Пожилая женщина, одна, без помощи. А сын — с кучей оправданий.
— Но вы не знали, как ей плохо…
— Я знал! — голос его сорвался. — Она звонила. Рассказывала, как тяжело. Как по ночам страшно. Как сердце ноет.
Он осел на стул.
— Я тогда думал: «Опять жалуется. Ну что за нытьё!» Работы — куча, забот — выше крыши. А она всё просила: «Приезжай, сынок…»
Нина молчала.
— А потом я нашёл в её тумбочке билеты. В мой город. Пять. Она покупала — и не ехала. Боялась быть обузой.
Нина закрыла лицо руками.
— А я… я боялся, что она и правда станет помехой.
Тишина лечит
Минут десять они сидели молча.
Рыжик устроился под батареей и уже дремал.
— Я ведь не смогу вам заменить мать, — прошептала Нина.
— Знаю.
— И, скорее всего, ничем не сделаю вашу жизнь лучше.
— Мне этого и не нужно.
— Тогда зачем я вам?
Он посмотрел на неё внимательно: седые пряди, дрожащие пальцы.
— Чтобы не быть одному. И мне, и вам.
Нина смахнула слёзы.
— А если я окажусь неудобной? Буду ворчать, жаловаться, болеть?
— А если я окажусь невыносимым? Буду кричать, пить, таскать кого попало?
— Ну, тогда… приводите.
— Да некого, — усмехнулся он.
Нина улыбнулась сквозь слёзы.
— Попробуем, значит.
Порядок есть порядок
— Давайте сразу договоримся, — сказал Андрей. — Без этих бесконечных «спасибо» и «я обязана». Просто живём.
— Как соседи?
— Как нормальные люди. Вы — не гостья и не нахлебница. Вы — просто живёте.
Нина прошлась по комнате.
— Можно готовить?
— Конечно. Только я почти не ем дома.
— Значит, начнёте. Я умею вкусно.
Андрей кивнул.
— Ещё что-то?
— Рыжик требует завтрак ни свет ни заря.
— Буду вставать раньше.
— И… я часто говорю сама с собой.
— А я — с телевизором.
— Идеальная комбинация.
Утро нового дня
Разбудил его запах. Не будильник. Не соседи. А именно запах.
Что-то пеклось. Домашнее. Настоящее.
Он поднялся.
— Рыжик, не лезь на плиту! — донёсся голос с кухни.
Ах да. Нина.
Она стояла у плиты в его старом халате, готовила блины. Кот сидел рядом.
— Доброе утро, — сказал Андрей.
— И вам доброе. Садитесь, скоро всё будет.
На столе — кофе, варенье, масло.
— Откуда всё это?
— Утром в магазин сбегали. Рыжик сопровождал.
Он сел.
— Вы рано встали.
— В шесть. Уже привычка. А вы во сколько на работу?
— К девяти.
— Успеете по-человечески позавтракать.
Блин был горячий, с хрустящими краями. Как у бабушки.
— Вкусно, — удивился он своему голосу. Забыл, когда в последний раз говорил это слово.
Простая арифметика
— Слушайте, Нина, — он отставил чашку. — А как быть с деньгами?..
— Какими?
— На еду, на бытовое.
— У меня пенсия. Немного, но на продукты хватит. А готовить — я обожаю.
— Но всё же…
— Андрей, — перебила она. — Не делайте из этого подачки. Вы дали мне крышу, я вам — обед. Всё честно.
Рыжик вскочил на колени, урча.
— Он уже всё решил, — Нина улыбнулась. — Он тут теперь главный.
— Ну, допустим.
Часы показывали 8:30.
— Ключи на тумбочке, — сказал он, собираясь. — Если что — звоните. Номер на холодильнике прикреплю.
— Спасибо.
Дом, в который хочется
Вечером он не стал задерживаться.
Вышел с работы ровно в шесть. Впервые за долгое время.
Поднимаясь в лифте, думал: а вдруг ушла? Может, поняла, что ошиблась? Может, оставила записку?..
Но дверь открыла она. В том же халате, с мукой на щеке.
— Как день? — спросила она.
— Нормально. А у вас?
— Рыжик полностью обжился. Весь день спорил с кошкой через окно.
На кухне — запах борща. На подоконнике — кот в солнечном пятне.
— Борщ будете?
— С удовольствием.
Ужин прошёл спокойно. Говорили понемногу. О погоде. О Рыжике. О соседях.
После — Нина вязала. Андрей смотрел новости. Рыжик спал на диване.
А за окном опускался вечер. И в этот раз он не был ни холодным, ни пустым.
Он был домашним. Таким, в который хочется возвращаться.
