Я часто проезжал тот самый перекрёсток. Там стоял мужчина лет сорока — человек с явным увечьем: одна нога короче другой, ходит прихрамывая и опираясь на тонкую палку. Я привычно опускал стекло и протягивал заранее приготовленную купюру. Он благодарно кивал. И всё это время я думал, что делаю всё, что могу. Оказалось — вовсе нет.
На узком островке между потоками машин всегда лежал его небольшой рюкзак — пара простых вещей, бутылка воды, что-то перекусить. Но главное — не рюкзак.
Рядом с ним неизменно сидела пара спутников: рыжий пёс и серый кот. Они не просто смотрели по сторонам — они будто дежурили рядом, работали наравне с хозяином. Иначе как бы он выдержал весь день под безжалостным солнцем, среди машин и выхлопов?
Я стал специально подъезжать к ним, когда светофор загорался красным. Выбегал на несколько секунд и клал у ног животных пакеты с кормом. Собака радостно подавала голос, а кот внимательно обнюхивал пакеты и, как ни странно, смотрел куда строже.
Кто-то из водителей ругался на мужчину, мол, зачем таскать с собой животных. Кто-то наоборот помогал. Но те двое — кот и пёс — заслуживали поддержки куда больше многих из нас, честное слово.
В тот день жара будто стекала с неба расплавленным металлом и ложилась на город сплошным раскалённым покрывалом. Казалось, без кондиционера никто бы не выжил. Я подъехал и протянул мужчине пакет с холодной водой и мелочью. Он поблагодарил так же тихо, как всегда, отнёс всё к своему рюкзаку, дал животным попить и снова пошёл вдоль машин.
Передо мной остановился массивный белый «мерседес» — из тех, что отбрасывают тень размером с небольшую беседку. Мужчина подошёл к водительскому окну, оно опустилось. Я бы и не смотрел, если бы не странное ощущение тревоги — словно что-то во мне подсказало: сейчас случится нехорошее.
Он показывал на свою ногу, объяснял что-то водителю, а в ответ рука в окне грубо жестикулировала. Потом дверца распахнулась, и под ноги инвалиду швырнули горсть мелочи. Машина взревела, колёса проскользили так резко, что из-под них выстрелило облако белого дыма, и «мерседес» рванул на красный свет, исчезнув за поворотом.
Я вышел. Мужчина стоял прямо посреди дороги, прикрыв лицо руками и плача. Я поднял мелочь с асфальта и положил в его карман. Тут же прибежали его кот и пёс — терлись о ноги, стараясь как могли успокоить. Он постепенно унимался. А я возвращался к машине с таким натянутым нервом внутри, что казалось, струна вот-вот лопнет.
Я вздохнул, спрятав возмущение и бессилие куда-то глубоко, и нажал газ. Зелёный горел уже давно.
Вы думаете, все, кто стоял за мной, уехали, зло сигналя?
Куда там.
Все водители вышли из машин и окружили инвалида. Кто-то доставал деньги, кто-то — воду и еду. Открывались багажники. Тут же появилась женщина из социальной службы. Она поддержала мужчину под руку и повела к своей машине. Остальные подняли его рюкзак, взяли кота и собаку.
Мне делать там было больше нечего. Я надеялся, что всё это хоть как-то повернёт его жизнь в лучшую сторону.
Но история этим не закончилась.
Метрах в двухстах я увидел справа страшную аварию. Белый огромный «мерседес», тот самый, вылетев на тротуар, впечатался в бетонный столб линии электропередач. А столб — толстенный, монолитный — стоял как ни в чём не бывало. Машину просто смяло вокруг него. Стёкла рассыпались, водительская дверь висела на железных клочьях. Сам водитель, судя по всему, вылетел через лобовое.
Он решил, что ему всё позволено. Но бетонный столб оказался категорически другого мнения. Его не интересуют чужие наглость и уверенность в безнаказанности.
Водитель сидел на асфальте, держась за голову, залитый кровью. Со мной была Анжела — медсестра. У неё доброе сердце, правильное воспитание. Она не раздумывала: приказала остановиться, потому что долг требовал оказать помощь. Я же… будь я один, скорее всего, проехал бы мимо. Не святой я, и уж точно не ангел прощения.
Но я притормозил. Анжела подбежала к толпе — там уже были врачи и медсёстры, пытались помочь.
И тут я заметил, что губы пострадавшего что-то повторяют. Не знаю почему, но меня потянуло подойти. Мне было совершенно не важно его состояние — но важно стало услышать слова.
Я наклонился. В его глазах блуждала безумная, красная от крови пустота. Он был в шоке.
— Что? — спросил я.
Он бубнил одно и то же:
— На землю. На землю. На землю…
А потом вдруг посмотрел прямо на меня. В глазах на миг появилось осознание, и он отчётливо произнёс:
— Я ему на землю бросил.
И лицо его искривилось такой мукой и отчаянием, что мне пришлось отвернуться. В этот момент подъехали пожарные и скорая. Они начали вскрывать задние двери — там оказалась его жена. Толпа разошлась. Мы уехали — мешать профессионалам смысла не было.
Инвалида я больше не видел ни на перекрёстке, ни в тех краях. Похоже, женщина из соцслужбы действительно смогла помочь. Хоть так.
О судьбе водителя «мерседеса» я не спрашивал. И не хотел знать.
Я уже говорил: я не всепрощающий ангел.
Скорее — наоборот.
